Соперничество между Москвой и Лондоном теперь разворачивается не в степях Центральной Азии или на Индийском субконтиненте, но в самом сердце Европы. Лондон готовится превратить то, что осталось от Европы, в новый театрик для старой "Большой игры".
«Большая игра» между Москвой и Лондоном теперь разворачивается не в степях Центральной Азии или на Индийском субконтиненте, но в самом сердце Европы, пишет Джан Микалессин в итальянской газете Il Giornale.
«Достаточно заглянуть за кулисы саммита в Брюсселе, где вчера министры иностранных дел Европейского союза решили продлить еще на шесть месяцев антироссийские санкции, принятые в 2014 году, — говорится в статье. — Саммиту предшествовали беседы с британским министром иностранных дел Филипом Хэммондом: «Русские, — рявкает Хэммонд, — ведут игру «разделяй и властвуй». Они ориентируются на тех, кто в силу темперамента больше других склонен к ослаблению санкций, оказывая на них давление».
«Но не только Италия, Греция и Венгрия «склонны» к тому, чтобы протянуть руку Москве, — сообщает издание. — Первым показал свою «склонность» президент Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер, который в прошлый четверг, после двухлетнего перерыва, участвовал в экономическом форуме в Санкт-Петербурге и пожимал руку «врагу» Владимиру Путину. Министр иностранных дел Франции Жан-Марк Эйро, после двух лет жесткой российско-французской конфронтации, также заявил о готовности к дискуссии «в случае прогресса на украинском фронте».
В Германии министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер жестко критикует «тех, кто думает, что парады танков на границе между Россией и восточной частью НАТО способствуют повышению уровня безопасности».
«Но нация старого холодного Альбиона вряд ли способна чувствовать угрызения совести из-за таких мелочей. Верный линии последнего десятилетия, приведшей к обвинению Владимира Путина в связи со смертью шпиона Александра Литвиненко и предоставлению убежища всем его злейшим врагам: покойному олигарху Борису Абрамовичу Березовскому, чеченскому сепаратисту Ахмеду Закаеву, — Лондон готовится превратить то, что осталось от Европы, в новый театрик для старой «Большой игры», — заключает издание.
