Путин и окружающая его группировка намерены править вечно, независимо от настроений подданных, у них для этого масса рецептов.
Об этом в своей колонке для НВ пишет проживающий в США российский политолог и публицист Андрей Пионтковский.
Путин — тяжелобольной человек, сидящий в бункере дед, чье больное сознание занимают три центральных навязчивых идеи: победа во Второй мировой войне, которую он каким-то удивительным образом приписывает себе, отрицание существования Украины и украинского народа, и вечная власть.
Парад для Путина — это проявление одной из этих идей, ведь он ассоциирует себя с победой во Второй мировой войне. Есть и другое ответвление этого помешательства — он каждый год рассказывает новую историю о героических подвигах своего отца. Но начнем с того, что его официальный отец — никакой ему не отец, у него совершенно другая биография, Путин своего отца не знает. Старушка-мать живет до сих пор в Грузии, а в эту семью его прислали. Но отец этой семьи действительно был охранником на заводе в Ленинграде, и именно ему Путин с каждым годом придумывает все новые подвиги, мол, он был каким-то разведчиком, спецназовцем, который однажды сидел в речке и дышал через трубку, скрываясь от немцев.
Другая его маниакальная идея гораздо интереснее, опаснее и серьезнее для украинцев — это идея покорения Украины, идея о том, что украинского народа нет. Как сказал его любимый специалист по окончательному решению украинского вопроса Владислав Сурков: «Украинство — это расстройство умов». В общем, это все предмет путинской психопатологии, связанный в один клубок.
Путин спешит бесконечно продлить свою власть, потому что у него есть результаты закрытых опросов общественного мнения, проводимых ФСБ. По сведениям хороших источников в Кремле, рейтинг у него всего 17%. Но 17% — это ноль, в любом постсоветском обществе (и даже в украинском) всегда существует 17% людей, которые голосуют просто за любую существующую власть. Покажите им табуретку — будут голосовать за нее. И чем дальше откладывается голосование за поправки в Конституцию, тем будет сложнее сфальсифицировать голоса.
Но современная Россия — это авторитарная, движущаяся к тоталитарному обществу, политическая система, для которой вообще не имеет значения, как люди будут голосовать, как люди будут думать. Путин и окружающая его группировка намерены править вечно, независимо от настроений подданных, у них для этого масса других рецептов — какая-нибудь новая военная авантюра, которая позволит ввести полное военное положение и расправиться со всеми недовольными, как с предателями. Эти люди не намерены уходить от власти, они очень опасны для окружающего мира, особенно для своих соседей, что Украина знает на своем опыте.
Из-за общественного недовольства окружение Владимира Путина на каком-то этапе может прийти к выводу, что он им как инструмент власти не нужен. Ведь в чем заключается его ценность? Путин — это прокладка между правящей клептократией и обществом, телевизионный продукт, созданный в 1999 году в телевизионной пробирке. Мол, нас взрывают в собственных домах, нам угрожают террористы, а вот замечательный человек, который нас защитит. А вот мы встаем с колен, присоединяем Крым, воссоединяем российские земли и становимся великими. Какое-то время весь этот бред влиял на значительную часть населения и обеспечивал нахождение клептократов во власти.
Разочарование населения делает Путина ненужным. Вполне естественно, что правящей, силовой верхушке может прийти идея: «А давайте заменим его на какого-то другого человека с новым мифом и предъявим населению какой-то другой продукт. Да, и заодно свалим на него всю ответственность за тяжелое экономическое положение, провал с эпидемией». Это его не может не беспокоить, поэтому он, конечно, нервничает. Но это обычная судьба всех диктаторов. И в истории СССР это не раз повторялось, появлялся новый и объявлял, как в знаменитой песни Александра Галича: «Оказался наш отец не отцом, а сукою». Путин такого варианта боится. И этот момент очень опасен, ведь для того, чтобы изменить повестку дня, он может пойти на любую авантюру, что наиболее опасно для Украины и Беларуси.
