Неделя началась с прорыва осады горы Синджар в Ираке благодаря американским бомбардировкам, а закончилась публичной казнью с обезглавливанием американского журналиста Джеймса Фоули в Сирии и возобновлением российской агрессии на Украине.
Такое наложение военных успехов и публичных провалов вызвало новую волну критики по поводу внешней политики президента Обамы и активизировало дебаты о его мировоззрении.
Хулители Обамы возобновили критику его внешней политики, говоря о том, что она представляет собой уход с мировой арены, примером чего стал вывод американских войск из Ирака три года тому назад, а также отказ от прямых действий в Сирии и введение только ограниченных экономических санкций в попытках выдавить российских военных с территории Украины.
Его сторонники утверждают, что такой подход вполне соответствует стратегии Обамы по возврату США после войн, вызванных событиями 11 сентября, к внешней политике, строящейся не на военном вмешательстве, а на экономическом сотрудничестве. Но вопрос заключается в том, не противоречит ли он собственному обещанию «видеть мир таким, какой он есть», данному в 2009 году во время вручения Нобелевской премии, а не таким, каким он хотел бы его видеть.
«Он думал, что сможет изменить общий ход развития, что это будет проще, чем есть на самом деле. И я думаю, ему казалось, что мир будет отзывчивее откликаться на его пожелания, нежели получилось в действительности, — сказал старший вице-президент Центра стратегических и международных исследований (Center for Strategic and International Studies) Джон Альтерман (Jon B. Alterman). — А теперь его критикуют за то, что в то время, как администрация Буша начала войну в Ираке по собственному желанию, сам он развязал целую серию конфликтов, которые являются ответными действиями, предпринятыми не по его выбору».
Обама хотел закрыть американскую книгу 11 сентября, пообещав положить конец состоянию «перманентной войны», в котором находилась страна. Для этого надо было взять на себя ответственность за последствия ухода после начатых войн, а также убедить взволнованных союзников в Европе и на Ближнем Востоке, что Соединенные Штаты не перешли к отступлению после военного десятилетия.
Вместо развертывания крупных войсковых группировок Обама сделал упор на менее масштабные операции, чтобы хоть как-то спустить на тормозах, а не урегулировать те многочисленные конфликты, что возникли во время его президентства. Самым свежим примером такого подхода можно назвать попытку спасти Фоули, которая была предпринята в этом году в лагере, находящемся в глубине сирийской территории.
Но менее масштабные операции не привели ни к миру, ни к усилению американского влияния.
Выведя войска из Ирака за год до своего переизбрания, Обама теперь осуществляет общее руководство новой военной операцией по защите иракского населения, которому угрожает «Исламское государство», по обеспечению безопасности американского персонала в иракском Курдистане и по выдаче рекомендаций иракской армии, обученной американцами.
Оставив после себя Ирак, в котором властвует организация «Аль-Каида», названная когда-то слишком экстремистской, Обама омрачил свое наследие президента, якобы положившего конец этой войне. Теперь он передаст своему преемнику немало проблем в сфере национальной безопасности.
«Исламское государство» возникло из пропасти гражданской войны в Сирии. Это движение перешло размытые границы с Ираком и заставило американских гражданских и военных руководителей думать о двух конфликтах одновременно как о едином целом.
Обама еще несколько лет назад призывал покончить с правительством сирийского президента Башара Асада, однако его главной целью была ликвидация арсенала химического оружия, которое можно было применить против американских объектов и союзников США в том случае, если бы экстремистские группировки взяли его под свой контроль.
Вопрос теперь в том, каким образом лучше всего свести на нет территориальные захваты «Исламского государства», но при этом не отправлять в бой американские войска, что Обама полностью исключает. И этот вопрос предстоит решать — как президенту, так и Пентагону.
«Сдерживание угроз – это тот большой вызов, с которым сталкивается Обама в последние два с половиной года своего президентства», — сказал член палаты представителей и высокопоставленный демократ из комитета по делам вооруженных сил Адам Смит (Adam Smith).
Члены руководства президентской администрации говорят о том, что сегодня, когда они сталкиваются с вызовами в Сирии и Ираке, им не хочется жертвовать ни одним из руководящих принципов Обамы.
«Ирак и Сирия вписываются в рамки задач по предотвращению угрозы терроризма, расползающегося за пределами США, — сказал на прошлой неделе заместитель советника по национальной безопасности Бен Родс (Ben Rhodes). — Это коренной интерес».
В то же время, отметил он, Обама не пересматривает свои взгляды по Ираку и Афганистану, которые состоят в том, что эти страны сами должны нести ответственность за обеспечение собственной безопасности.
«Базовая мотивация по-прежнему заключается в том, что мы уходим от войн в Ираке и Афганистане, в которых в больших количествах воевали американские войска, и теперь иракцы и афганцы должны воевать сами, обеспечивая безопасность своих стран», — сказал Родс.
Если Обама и его советники полагают, что действия президента вполне последовательны, то аналитики и некоторые его сторонники видят в этих действиях немало путаницы и противоречий.
«Президент долгое время игнорировал эту угрозу, и теперь нам приходится за это расплачиваться, — заявил в интервью газете своего родного города Arizona Republic сенатор-республиканец Джон Маккейн. — Чем больше Обама медлит, чем больше он проявляет нерешительности, тем лучше „Исламское государство“ приспосабливается к новым условиям, и тем труднее будет с ним бороться».
Обама и сам способствует такой путанице, время от времени используя неоднозначные формулировки и туманные метафоры при разъяснении своей внешней политики.
Даже бывший госсекретарь Хиллари Родэм Клинтон, и та сказала, что новейшее внешнеполитическое кредо президента – «не делать глупостей» – не является «организационным принципом».
Недавно Обама заявил обозревателю New York Times Томасу Фридману (Thomas Friedman), что он вынес важный урок из интервенции в Ливии, проведенной под руководством США, когда после гибели Муаммара Каддафи Соединенные Штаты и их союзники отказались от дальнейших действий по перестройке этой североафриканской страны, которую сегодня поглотило экстремистское восстание.
Теперь, когда президент размышляет об интервенции, он всегда задает вопрос: «Есть ли у нас ответы на последующие дни?». Так написал Фридман.
В то же время Обама сказал, что не сожалеет об интервенции в Ливии, из-за которой возникли вопросы о том, почему там американские военные осуществили прямое военное вмешательство, а в Сирии – нет.
«Обама принял решение не проводить интервенцию в Сирии и не оказывать поддержку умеренной оппозиции, хотя та просила о ней», — сказал высокопоставленный руководитель Госдепартамента времен Джорджа Буша Дэвид Крамер (David J. Kramer), ныне являющийся президентом Freedom House.
«Проблема Обамы – в том, что он часто делает неверный выбор между практическим бездействием и отправкой 82-го батальона, — сказал Крамер. — Но есть промежуточные варианты, включая оказание военной поддержки тем силам, которые мы должны поддерживать». Аарон Дэвид Миллер (Aaron David Miller), долгое время работающий экспертом по Ближнему Востоку в центре Вильсона, сказал, что действия в Ливии были не очень рискованными для Обамы, поскольку многонациональную операцию поддержали Совет Безопасности ООН и Лига арабских государств.
«Это была гуманитарная катастрофа, уменьшенная до такого масштаба, когда Барак Обама мог вмешаться, — сказал Миллер. — Он смог упредить, предотвратить гибель большого количества людей, а также спасти их».
Теперь к проблемам Обамы добавился кризис на Украине, который резко обострил отношения США с Россией, а также конфликт в Газе, уничтоживший все надежды администрации на обеспечение мира между Израилем и палестинцами. Представители администрации говорят, что Обама по обоим направлениям приложил большие усилия, введя санкции против российских руководителей и отправив своего госсекретаря Джона Керри заниматься активными посредническими усилиями по выработке израильско-палестинского мирного соглашения.
Но действующие и бывшие чиновники из администрации видят большую разницу между тем, что происходит в Ираке и Сирии, и на Украине и в Газе. Ирак и Сирия укладываются в рамки идеи о том, что тамошние конфликты могут создать потенциальную угрозу для американцев. Урегулирование кризисов на Украине и в Газе весьма привлекательно для американских принципов демократии и дипломатии, но они не представляют прямую угрозу.
«У стран больше нет постоянных друзей и врагов, — сказал аналитик по вопросам национальной безопасности Лоуренс Корб (Lawrence Korb). — У них есть постоянные интересы, и по этой причине трудно найти одну принципиальную и простую емкость, чтобы там поместились все эти интересы целиком».
В итоге определяющим для наследия Обамы может стать вопрос, который оказался вне поля зрения в связи с возникновением новых кризисов: удастся ли предотвратить появление у Ирана ядерного оружия.
Закари Гольдфарб — штатный журналист, освещающий работу Белого дома, а также экономическую, финансовую и бюджетную политику президента Обамы.
