Президент РФ Владимир Путин собирался в 2018 году уходить со своего поста, но решил не делать этого в связи событиями в Украине.
Об этом заявил российский журналист, музыкальный критик Артемий Троицкий в эфире “Эха Москвы”, комментируя интервью Путина агентству ТАСС, вызвавшее бурную реакцию в соцсетях, в котором глава России, в частности, заявил, что может снова пойти в президенты.
“Насколько мне известно, виды на жизнь у Путина были еще год назад совсем другие. То есть, во вторую половину прошлого года у Путина удались несколько хороших операций. Это умиротворение с химическим оружием Сирии, потом это такие как бы честные выборы мэра Москвы, когда Собянину, все-таки, в конце несколько процентиков пририсовали, но, тем не менее, это были гораздо более прозрачные и убедительные выборы, чем все, что было до этого… Плюс, соответственно, “гуляй, Ходорковский” и “придите, ПуссиРайот”, потом еще Олимпиада прошла очень удачно. То есть, все, на самом деле, шло к тому, что Владимир Владимирович Путин уйдет на заслуженный отдых, потому что много как бы он все сделал, много всего нагреб”, – рассказал он.
По словам Троицкого, президент РФ готовил себе преемника.
“Все было в принципе неплохо, более того, готовился преемник. Таким техническим, кратковременным преемником, насколько мне известно, естественно, по Конституции должен был стать Медведев, который, естественно, с одной стороны уже доказал свою лояльность, с другой стороны, будучи этим местоблюстителем, конечно, страну слегка развинтил. Поэтому настоящим, уже серьезным преемником должен был стать Сергей Шойгу, министр обороны, и как-то он уже на это дело потихоньку готовился. Можно много говорить о том, почему именно Шойгу – не буду на эту тему много распространяться, – но в принципе такой сценарий существовал”, – сказал журналист.
“Но все карты спутала Украина. То есть, когда пошли все эти дела сначала майдановские, а потом уж и февральские, то все изменилось, и самым кардинальным образом. Я так понимаю, что, с одной стороны, перед Путиным замаячили призраки Чаушеску, Каддафи и все прочее, стало ему как-то зябко и не вполне по себе, имея в виду такую перспективу. С другой стороны, я думаю, особенно после того как относительно неплохо завершилась военно-пропагандистская операция по Крыму, он почувствовал определенный драйв, и потом еще рейтинг у него весь этот пошел. То есть, до этого Путину уже было просто очень скучно, он все получил, что хотел, и как бы чувствовал себя одиноко: кайфа особого нет, холодно там, на вершине горы, ветры дуют враждебные…
Он хотел наконец-то капитализировать наработанное тяжким трудом и спокойно остатки жизни прожить в теплой, дружественной обстановке, скажем, с другом Сильвио на острове Сардиния или где-нибудь еще. Ну а тут, значит, да – вмешалась нехорошая Украина. Но определенный драйв, определенный азарт или, как это еще называется, кураж – вот хорошее слово “кураж” – пошел у Владимира кураж в этой связи. А он, кстати, как я понял, из того интервью, на рейтинг очень обращает внимание… Он может говорить все, что угодно, но уже одно то, что он по поводу этого рейтинга говорил все время и в связи с Обамой, и в связи с Крымом, и в связи с собой, и в связи со всем остальным – это говорит о том, что тема для него очень даже животрепещущая. Так что куражом он тоже отоварился”, – пояснил смену решения российского лидера Троицкий.
“Ну и третье – это, наверное, то, что это ощущение у него возникло, я думаю, несколько позже, уже летом, особенно после (катастрофы – ред.) малайзийского “Боинга” и окончательно окрепло, я думаю, после австралийских его приключений (когда Путина игнорировали мировые лидеры на саммите G20 – ред.) – это чувство того, что в общем-то, терять ему нечего, то есть, хорошей жизни на острове Сардиния в компании мировых лидеров или, скажем, Нобелевской премии мира, или, скажем, поста генсека ООН, или какие-нибудь такие еще нарядненькие международные позиции ему больше не видеть никогда. То есть, все, он свою репутацию в глобальном масштабе похоронил. И, поскольку терять ему нечего, некоторый кураж есть, опасности в принципе какие-то тоже имеются, я думаю, что он решил: “Раз так, то значит, буду я тут навеки”, – добавил журналист.
