Кто-то сочтет меня еретиком, но надо признать, что Россия добилась успеха на Ближнем Востоке. Она использует то же сочетание военных и дипломатических инструментов, которое много десятилетий позволяло США доминировать в регионе. Америка не проиграла битву за влияние, она просто сдалась.
Попытки президента Трампа представить свой уход из Сирии как победу, приводят в замешательство. Он разбазарил все рычаги давления США, оставил курдских союзников на волю Турции и тем самым предоставил нашему побежденному врагу, Исламскому государству возможность возобновить атаки на Запад.
Поведение Трампа позорит Соединенные Штаты, в особенности военных. Представьте, каково было специальным подразделениям США в этом месяце уходить с поля боя, усеянного помидорами, которые в них бросали разгневанные бывшие союзники курды. Горький конец того, что поначалу было невероятно успешной кампанией против ИГИЛ.
Теперь на эти территории на северо-востоке Сирии приходит Россия. И полезно будет объективно разобраться в некоторых причинах, по которым президенту Владимиру Путину удалось добиться так много. Первый мрачный факт заключается в том, что он стал циничным и жестким партнером еще более жестокого сирийского режима. Но вообще-то все гораздо сложнее.
Путин добился триумфа отчасти оттого, что эффективно использовал инструменты власти. В 2015 году он вошел в Сирию — с ограниченными силами, но решительно. Разочарованный зависимостью Сирии от других и ее неумелым управлением, после первой кампании он увел из страны часть своих сил и пригрозил уйти совсем.
У России есть рычаги влияния в том числе потому, что она ведет диалог со всеми воюющими сторонами на Ближнем Востоке. У Москвы дружественные отношения как с Ираном, так и с Израилем. Россия разговаривает с турками и одновременно — с их злейшими врагами курдами. Двойственность — один из инструментов Путина. Он обеспечивает себе место за столом переговоров.
Еще недавно Америка так же играла роль посредника. Соединенные Штаты были верным союзником Израиля, но у них были и глубокие отношения (поначалу тайные) с палестинскими партизанскими группировками. Они помогали заключать сделки сторонам, которые не могли говорить напрямую.
Питая такое пристрастие к санкциям, Америка запускает процесс нашего самоуничтожения. Экономические штрафы часто автоматически заменяют более серьезную политику, которая должна защищать интересы США. Мы ввели санкции против России, Сирии, Ирана, Китая, Северной Кореи, Кубы, Венесуэлы… и после того, как Трамп глупо подстегнул вторжение Турции в Сирию, мгновенная реакция снова была такой же — санкции! Этим инструментом настолько злоупотребляют, что он становится контрпродуктивным.
Соединенные Штаты (уже несколько десятилетий) используют санкции, когда хотят создать видимость действия, вместо того чтобы действовать по-настоящему. Россия таких ошибок не совершает. Она вмешивается незаметно, но бьет сильно.
Своими недавними успехами на Ближнем Востоке Россия также обязана прекрасно обученным дипломатам, которые хорошо говорят по-арабски и ведут многосторонние переговоры, как когда-то это делали и США. С 2017 года Россия заботится о поддержании диалога (известного под называнием “Мирные переговоры в Астане”), в рамках которого Турция, Иран и различные сирийские группировки обсуждают, как можно восстановить страну. Американская альтернатива этому — Женевские переговоры — угасла.
Российская дипломатия — отчасти борьба за сохранение режима Башара Асада. Но российские специалисты наладили контакт и с курдами, когда в 2017 году в проекте конституции для Сирии пообещали создание региона под называнием “Курдская культурная автономия”, а также предложили убрать из полного наименования страны прилагательное “арабский”.
Для России тут важны собственные интересы, а не идеология. “Россия вмешалась в события в 2015 году, чтобы предотвратить распад государства и восстановить стабильность, — говорит представитель западной неправительственной организации, которая в течение пяти лет поддерживала тесные контакты с российскими чиновниками в Сирии. — Россияне не пытаются переделать регион… Они хотят стабильности и бизнеса”. В отличие от России, утверждает он, Америка вторгается в разные страны, руководствуясь “идеологическими фантазиями” и способствуя нестабильности.
Я бы сказал, что американские ценности все еще остаются одной из наших сильных сторон, но склонность к интервенциям, определенно, поставила нас в дурное положение.
Самое главное слабое место Путина в Сирии так же же, как и дома, — коррупция. Грубая стратегия Москвы, направленная на захват нефтяных месторождений в курдских регионах, которые обороняли силы США, заключается в том, чтобы подыскивать себе наемников, которые получали бы процент с любой добытой ими нефти. Это бандитизм, а не государственный подход. Кроме того, отмечает представитель неправительственной организации, тесно сотрудничавшей с россиянами, “Россия не смогла подготовить ни одного профессионального сирийского подразделения, в отличие от США, которые создали элитный спецназ” из числа курдов, иракцев и афганцев.
Россия веками мечтала о влиянии на Ближнем Востоке, и сейчас ее мечта сбывается. В конце концов, это часть изначальной Большой игры. И как ни странно, то, чего Россия так отчаянно добивалась, Трамп отдал ей в итоге даром.
