Путин не верит в потерю рынка.
Такое впечатление, что Евросоюз и Россия живут в разных энергетических реалиях. Во всяком случае их представления о будущем угля в европейской энергетике на удивление резко расходятся.
В ЕС крупные страны одна за другой принимают программы закрытия всех угольных электростанций уже в ближайшем десятилетии, 20 сентября такой план намерено утвердить правительство Германии. Тем временем в российских портах под Петербургом и Мурманском вкладывают деньги в модернизацию старых и строительство новых угольных терминалов с явным расчетом на высокий и длительный спрос в Европе.
Что ждет российских шахтеров и железнодорожников?
Так что же ждет на европейском рынке этот важный для России экспортный товар, если учесть, что в 2018 году свыше половины российских поставок угля, свыше 100 млн тонн, ушли за рубеж по железной дороге и по морю именно в западном направлении (включая Украину и Турцию)? От точности прогноза зависят ответы на целый ряд других вопросов, касающихся перспектив экономики и социальной ситуации в РФ.
Например, на что следует настраиваться такой крупной и влиятельной социальной группе, как шахтеры, а также угледобывающим регионам РФ, прежде всего Кемеровской области: на устойчивые доходы, на их рост – или на ухудшение материального положения и даже потерю рабочих мест?
В какой мере будут обеспечены заказами российские железнодорожники, ведь на каменный уголь приходится почти треть всех грузоперевозок государственной компании РЖД? И не окажутся ли ошибочными те огромные инвестиции, которые направляются сейчас в России на строительство и расширение угольных терминалов на Балтике и Баренцевом море?
Закрытие угольных электростанций в Европе
Ситуация в ЕС представляется достаточно очевидной: ведущие экономики Западной Европы одна за другой принимают, главным образом из экологических соображений, решения о прекращении использования угля в энергетике. Великобритания планирует в 2022 году зарыть сразу 7 угольных электростанций, последняя прекратит работу в 2025-м. В том же году от угля откажется Италия.
Франция обещала ускорить намеченное на 2023 год закрытие и без того не имеющих для нее большого значения угольных электростанций и осуществить его уже в 2021-м. Нидерланды самое позднее к 2030-м прекратят сжигать уголь для производства электроэнергии, первую из пяти угольных электростанций собираются отключить уже в 2021-м. Швеция намерена обходиться без угля с 2022-го, Австрия – самое позднее с 2025-го, Финляндия – с 2029-го.
Экологическая программа правительства Германии
Теперь на очереди Германия, крупнейшая экономика Европы. 20 сентября правительство ФРГ под сильным давлением общественности примет давно готовившуюся широкомасштабную программу сокращения выбросов в атмосферу углекислого газа CO2, призванную обеспечить выполнение обязательств, взятых на себя в Парижском соглашении по климату. Важной составной частью программы станет план отказа от угля, являющегося наиболее неэкологичным ископаемым энергоносителем.
В целом план уже известен, его представила в январе специально созданная угольная комиссия, но правительство еще может изменить некоторые ключевые показатели. Например, скорость, с которой будут отключать электростанции. Одни работают на каменном угле, а его после закрытия в декабре 2018 года последней в Германии шахты теперь только импортируют. Другие используют бурый уголь, добываемый на территории ФРГ.
Можно исходить из того, что в интересах немецких угледобывающих регионов закрывать будут в первую очередь те электростанции, которые сжигают привозное топливо. Судя по проекту решения, действующие мощности работающих на каменном угле немецких электростанций уже в 2020-2022 годах могут сократить более чем на четверть: с 21 до 15 гигаватт.
Стало быть, в кратчайшие сроки примерно в таком же объеме должен снизиться и импорт каменного угля. А главный его поставщик в Германию – это Россия. По данным Федерального статистического ведомства ФРГ (Destatis), РФ обеспечивала в прошлом году и в первой половине нынешнего порядка 45% всех поставок на немецкий рынок – больше, чем США, Австралия и Колумбия, вместе взятые. Объемы поставок составили в 2018 году 17,64 млн тонн, с января по июнь – 8,47 млн тонн.
Новые угольные терминалы на Балтике и Баренцевом море
Итак, в ближайшие два-три года как в Германии, так и в Великобритании, Нидерландах, Франции из-за закрытия электростанций следует ожидать резкого снижения спроса на импортируемый каменный уголь. Все эти страны до сих пор входили в число крупнейших европейских рынков сбыта для российских угольщиков. Какова реакция угольных компаний и правительства РФ?
Они строят порты для расширения экспорта в Европу. В настоящий момент в Ленинградской области в Приморске сооружается новый порт с угольным терминалом, в Усть-Луге модернизируется действующий, в Высоцке в дополнение к имеющемуся планируется второй. Одновременно под Мурманском ведется строительство угольного терминала “Лавна”.
Все эти порты, особенно балтийские, ориентированы, естественно, в первую очередь на рынки Центральной, Западной и Северной Европы. Все перечисленные объекты должны войти в строй в 2020-2022 годах – в самый разгар реализации европейских программ отказа от угля.
Российские угольщики сомневаются в планах Евросоюза
Но российских угольщиков и власти РФ, как федеральные, так и областные, все это, похоже, не беспокоит. Почему? Одно из возможных объяснений: они просто не верят в реалистичность и реализуемость европейских планов, как российские газовики и нефтяники долго не верили в сланцевую революцию в США.
Тем более, что опыт последних лет в Европе, действительно, говорил об обратном: импорт весьма дешевого российского угля увеличивался, особенно в Германии, которая расширила закупки в России с 12,62 млн тонн в 2014 году до 17,64 млн тонн в 2018-м: рост на 40% за пять лет! Но это и было как раз одно из тех вопиющих отклонений от намеченных экологических целей, из-за которых правительство ФРГ вынуждено будет 20 сентября принимать решительные и даже радикальные меры.
Неверие российских угольщиков наверняка связано еще и с весьма распространенным в России пренебрежительным отношением к возобновляемым источникам энергии (ВИЭ) и их потенциалу, ведь в большинстве случаев именно они должны прийти на замену закрываемым в ЕС угольным электростанциям.
Возможно и другое объяснение, вовсе не исключающее первое: строительство или расширение угольных терминалов на северо-западе России связано не только и даже не столько с оценкой рыночных перспектив в Европе, сколько с политической установкой из Москвы. Российское руководство требует перенаправить грузопотоки, идущие пока через страны Балтии, в отечественные порты. Вот их и строят, чтобы впредь, например, не экспортировать уголь через Рижский порт.
Не исключен и такой аргумент: даже если Западная Европа со временем откажется от угля, из портов на Балтийском море вполне можно будет снабжать покупателей в Южной Европе, Северной Африке или на Ближнем Востоке, а из Мурманска по Северному морскому пути – клиентов в Азии.
Впрочем, для поставок в юго-восточную часть ЕС, где, действительно, от угля отказываться не собираются (но где и потребность в электроэнергии существенно ниже, чем в крупных индустриальных державах Западной Европы) новые угольные терминалы целесообразнее было бы строить на Черном море. Однако к расширению порта в Тамани, как стало известно в начале сентября, российские угольщики интерес как раз утратили.
Вот и получается режущее глаз противоречие: пока на северо-западе Европы провозглашает отказ от угля, на северо-западе России вкладывают десятки миллиардов рублей в расширение инфраструктуры для его экспорта.
