Проблемы связаны как с самими западными санкциями, так и с побочными эффектами. По мнению соратника Путина Владимира Якунина, "Азия не в состоянии заменить Запад".
Глава “РЖД” Владимир Якунин “заявил, что Азия не в состоянии заменить Запад в качестве источника финансирования для страдающей от санкций российской экономики”, сообщает корреспондент The Financial Times Кэтрин Белтон. Этим тезисом, который звучит “более примирительно”, чем некоторые из прежних замечаний Якунина, и по тону отличается от “все более враждебной антизападной риторики Кремля”, он “в каком-то смысле бросил тень сомнения на новые отношения России и Китая”, говорится в статье.
Белтон цитирует Якунина: “Говорить, что восточные финансовые институты в состоянии заменить нам западные – это большое преувеличение. Объективно говоря, займы, которые мы можем получить на западных финансовых рынках, (…) куда более долгосрочные, чем те, которые доступны нам на азиатских рынках”.
В представлении главы “РЖД” вина за наложенные на Россию санкции лежит на США, которые тем самым “душат” отношения между Россией и Европой, – но, по мнению Якунина, в этом не преуспеют. “Любые разговоры о разрыве отношений России и Европы – они нереализуемы и, кроме того, вредны для России и для Европы. Более того, они вредны с точки зрения глобальной экономики”, – заявил собеседник The Financial Times.
О том, что от китайских банков вряд ли можно ждать крупных кредитов иностранным заемщиком, сказал в беседе с The Financial Times и бывший заместитель министра энергетики РФ Владимир Милов. По его словам, банковский сектор Китая ориентирован в первую очередь на финансирование собственной экономики и экспорта; кроме того, для обслуживания российских компаний ему не хватает “навыков в области управления рисками”, воспроизводит мысль Милова корреспондент The Financial Times Нил Бакли.
Бакли также отмечает, что, помимо прямых ограничений, прописанных в санкциях, вскоре после начала украинского кризиса начал проявляться и другой, косвенный эффект: западные банки по собственной инициативе отказывают в долгосрочных кредитах российским компаниям – даже не попавшим в санкционные списки. Такая политика объясняется стремлением “отгородиться от любых потенциальных рисков”, говорится в статье.
В результате российские компании, имеющие значительный внешний долг в долларах, но не имеющие экспортных доходов и доступа к государственной поддержке, “могут оказаться в действительно сложной ситуации” и “пострадать”, сказал московский экономист инвестиционной группы “Ренессанс Капитал” Олег Кузьмин.
“Чтобы помочь затронутым санкциями компаниям, вероятно, будет задействован Фонд национального благосостояния, однако уже сейчас запросов о поддержке поступило на сумму, превышающую его общий объем”, – пишет Бакли. Одна только “Роснефть” подала заявку на 49 млрд долларов, тогда как активы Фонда составляют 82 млрд. “Российское министерство финансов колеблется насчет запроса “Роснефти”, осознавая, что положительный ответ спровоцирует наплыв прошений от других компаний. Но, как говорит Милов, “технический дефолт одного из крупнейших российских заемщиков нанесет огромный ущерб” инвестиционному имиджу страны. Так что в конечном итоге выбора у чиновников нет”.
“Однако трата резервов на выкуп облигаций российских компаний, чтобы эмитент смог выплатить внешние долги, означает, что фонд благосостояния фактически будет переведен за рубеж, а не пущен на инвестиции в экономику страны, как планировалось изначально, – указывает Бакли. – Инвесторы, главы корпораций и аналитики сходятся в том, что у России есть единственный способ изменить ситуацию: перестать давить на соседа и сделать так, чтобы санкции были сняты. С учетом того, что в среду НАТО предупредило о возобновившемся поступлении российской военной техники на восток Украины, а Москва эту информацию опровергла, едва ли это произойдет в ближайшем будущем”.
