Полная определенность, присутствовавшая в шпионском мире эпохи холодной войны, исчезает, образуется новый ландшафт – лишенный четких правил и в некотором роде более опасный.
12 марта премьер-министр Великобритании Тереза Май заявила, что отравление бывшего российского шпиона и его дочери означает либо “прямое действие российского государства”, направленное против Великобритании, либо утрату контроля российского правительства над собственной программой нервно-паралитического агента.
Сергей Скрипаль был офицером российской военной разведки, но на протяжении многих лет он в качестве “крота” тайно работал на британскую МИ-6. В 2004 году он был изобличен россиянами и заключен в тюрьму на 13 лет. В 2010 году его обменяли на российских разведчиков. Он поселился в Великобритании в городе Солсбери. 4 марта он и его дочь Юлия были найдены на скамейке в этом городе, позже выяснилось, что они отравлены редким нервно-паралитическим веществом. Они по-прежнему находятся в тяжелом состоянии.
Применение жестких мер против критиков Кремля не является чем-то необычным. Но по негласным договоренностям, установившимся во времена холодной войной, разведывательные службы обычно не совершают нападения на разведчиков другой стороны, особенно после состоявшегося шпионского обмена. Скрипаль должен был быть неприкасаем. Так почему же он стал мишенью?
Если Тереза Мэй права, может быть несколько объяснений. Возможно, Скрипаль наступил на больную мозоль кому-то в Москве, снова включившись в шпионскую игру. Возможно, Россия решила бросить Британии дерзкий вызов, чтобы подчеркнуть несостоятельность британского правительства, порицающего Москву. Третий вариант – российский президент Владимир Путин хочет послать некое сообщение о российской власти как тем, кто живет в России, так и тем, кто находится за рубежом. А может быть, инсайдер внутри российской системы сделал это без прямого участия Путина.
Иностранные контрразведывательные службы давно обеспокоены усиливающимся срастанием российской разведки со структурами организованной преступности. Как указала премьер-министр Мей, использование нервного агента предполагает причастность правительства, а не преступных кругов, но в современной России вплоть до официального уровня происходит размытие различий между действиями, осуществляемыми непосредственно российским государством, и действиями лиц, совершающих поступки от его имени. Безнаказанность часто толкуется как инструкция.
Кремль отрицает любую причастность к этому делу. Но по заявлениям Мэй, ее решение прямо указать на Москву основывается на отчете о “совершении спонсируемых государством убийств и убежденности правительства Британии в том, что Россия рассматривает некоторых перебежчиков как законные цели для политических убийств”. Британия должна “быть готова принять гораздо более масштабные меры”, добавила она. Жесткая реакция Терезы Мэй, возможно, является результатом критики, поступающей в ее адрес за то, что она, будучи министром внутренних дел, не предприняла более решительных мер после того, как выявилась причастность Кремля к убийству Александра Литвиненко, перебежчика из российской ФСБ, отравленного полонием в Лондоне в 2006 году. Он один из целого ряда изгнанных россиян, умерших при таинственных обстоятельствах в Британии.
Сегодня ведется масштабное расследование того, что случилось с Сергеем Скрипалем. Может оказаться, что шпионская война между Востоком и Западом вышла на новый уровень. Премьер Мэй заявила о том, что если к вечеру 13 марта Россия не даст “правдоподобных объяснений”, Лондон будет рассматривать инцидент в Солсбери как “военную агрессию” России против Великобритании. Британия уже озвучивает список своих союзников по скоординированному плану высылки российских офицеров разведки, базирующихся в дипломатических миссиях на Западе, и введения визовых запретов в отношении многих высокопоставленных россиян, имеющих опыт работы в разведывательных службах. Также обсуждаются финансовые санкции против активов приятелей Путина.
Как бы там ни было, Британии нужно активизировать усилия своей разведки: если Кремль на самом деле считает возможным совершать дерзкие политические убийства в западных странах, беспокоиться по поводу своей безопасности будут не только ветераны разведки. Полная определенность, присутствовавшая в шпионском мире эпохи холодной войны, исчезает, образуется новый ландшафт – лишенный четких правил и в некотором роде более опасный.
