The New York Times в свое статье пишет о россиянах, готовых участвовать в медицинских экспериментах, терпеть побочные эффекты лишь бы достичь желаемого результата.
Журналист Эндрю Крамер рассказывает историю Галины Малининой, которой приходилось делать себе уколы в живот и терпеть ежедневную тошноту, чтобы похудеть. “Эта русская бабушка, ни на что не жалуясь, смирилась с рисками приема лекарства и, не теряя бодрости духа, терпела даже самые необычные побочные действия. О таких пациентках фармацевтические компании могут только мечтать”, – пишет Крамер.
“Готовность Малининой и тысяч других россиян участвовать в испытаниях лекарств – весьма благоприятное обстоятельство для мировой фармацевтической промышленности. В США и Европе клинические испытания требуют крупных расходов, а привлечь добровольцев сложно”, – отмечает издание.
В России, напротив, ведомства-регуляторы, врачи и даже многие пациенты рады любому шансу поучаствовать в экспериментах. “Для пациентов это часто единственный способ получить медицинскую помощь на современном уровне”, – поясняет автор.
Как отмечается в статье, правительство Путина облегчило фармацевтическим компаниям доступ к российским пациентам, чтобы стимулировать создание рабочих мест и инвестиции в высокие технологии. Более того, закон от 2010 года обязывает компании предварительно испытывать на россиянах лекарства перед началом продаж в России.
Подобную политику, помимо России, проводят и другие страны, в частности, Сингапур, Южная Корея и Китай.
The New York Times сообщает, что фармацевтические компании используют результаты испытаний за границей, чтобы лекарства было проще лицензировать в США. “В особенности компании ориентируются на Россию, чтобы испытывать экспериментальные препараты от психических болезней, иногда в тех же палатах, куда старались упрятать советских диссидентов, – пишет газета и добавляет: – Нет никаких сообщений о том, что сегодня препараты испытывают на арестованных по политическим мотивам”.
“В России такие исследования стоят дешевле и осуществляются быстрее, чем на Западе: добровольцы соглашаются на удивление охотно. Возможно, это объясняется глубоким фатализмом русских”, – пишет Крамер. К примеру, доброволец Евгений Максимов, которому предложили 180 долларов за участие в испытаниях, заметил: “Я каждый день рискую” – и пояснил, что недавно летал на самолете российского производства.
