Команда исследователей из Института Солка в Калифорнии получила новые данные о механизме возникновения страха и тревоги, и помог им в этом крошечный червь C. elegans.
“На протяжении последних 30-40 лет мы изучаем простых животных, чтобы больше узнать о человеческом страхе, – говорит один из авторов нового исследования, доцент кафедры молекулярной нейробиологии Шрикан Чаласани. – Мы хотели выяснить, какие основные сигналы в мозге связаны со страхом и тревогой, чтобы разработать более эффективные лекарства для их блокировки”.
В качестве образца для изучения Чаласани и его коллеги взяли червя-нематоду Caenorhabditis elegans, нервная система которого состоит из 302 нейронов. Его естественным хищником является червь Pristionchus pacificus, и когда они сталкиваются, хищник выделяет особые вещества, на которые тут же реагирует C. elegans, меняя направление движения и уползая прочь. Биологи обнаружили, что эти вещества состоят из нового класса молекул, называемых “сульфолипидами”, и именно они активируют резервные участки мозга нематода, которые заставляют его защищаться. Кстати, C. elegans продолжает двигаться в противоположную сторону даже после того, как химикаты испаряются, и это аналогично поведению мышей, которые начинают “беспокоиться”, когда ощущают запах кошачьей мочи, даже если кошки нет поблизости.
Во время эксперимента соавтор работы, аспирант Калифорнийского университета в Сан-Диего Эми Прибади, поместила C. elegans в раствор, содержащий сульфолипиды, на 30 минут. В результате червь не откладывал яйца во время опыта и еще в течение часа после того, как его извлекли из жидкости, – это и стало признаком стресса. Дальнейшие исследования показали, что сигналы, возникавшие во время стрессовых реакций, аналогичны сигналам, которые характерны для более сложных организмов.
Далее нематоду окунули в раствор с психоактивным препаратом Zoloft, который используется для лечения людей, и в этом случае червь “сохранял спокойствие” и не реагировал на потенциальную опасность. Интересно, что препарат действовал на нейрон, отвечающий за сон животного.
“В течение многих лет мы были уверены, что испытывать это сложное чувство способны только млекопитающие, – говорит Чаласани. – Но мы доказали, что страх и тревога начали развиваться гораздо раньше, чем принято считать, и за время эволюции они не исчезли у простейших”, – говорит Чаласани.
