Отечественные НИИ сегодня работают на россиян, китайцев или немцев - страна, не заинтересованная в собственных инновациях, способствует мировому прогрессу, - пишет Каролина Тымкив в журнале "Корреспондент"
Два года назад Институт электросварки им. Евгения Патона начал сотрудничать с китайским департаментом науки и техники города Гуанчжоу, в результате чего на базе института было создано украинско-китайское научное учреждение и подписано несколько контрактов по разработке сварочного оборудования до 2015 года.
“В Украине наши новые технологии не нужны, но они востребованы в Китае, где сейчас активно развивается автопром и судостроение”, – объясняет замдиректора по экономике и маркетингу Борис Юрлов. По его словам, благодаря украинско-китайскому сотрудничеству “мозги ученых не заплывают жиром”, а институт зарабатывает деньги на собственные исследования.
Тем же принципом сегодня руководствуются большинство научных учреждений страны, которые не довольствуются скудным госфинансированием. Из $1 млрд, вложенного в отечественную науку в 2010 году, более $200 млн – это иностранные инвестиции. Да и украинские ученые, работающие на зарубежных заказчиков, в несколько раз увеличивают свои небольшие зарплаты.
Украинские идеи – товар, более всего востребованный в России, Китае, Германии и США. “Практически все наши газопроектные институты “выкуплены” российским Газпромом”, – образно констатирует Игорь Егоров, завсектором статистики науки и инноваций научно-технических статистических исследований Госкомстата Украины.
По данным Егорова, если в 1995 году доходы от международных проектов украинских НИИ составляли 15% от всех заработанных ими денег, то в 2010-м – уже 25 %. Причем эксперты уверены: на самом деле украинские НИИ зарабатывают значительно больше на иностранном сотрудничестве, чем афишируют. Сегодня почти все научно-исследовательские институты имеют контракты с иностранцами – так заявил академик НАНУ Ярослав Яцкив.
Академик считает тенденцию неоднозначной: “Благодаря иностранцам мы получаем доступ к современным научным разработкам, но теряем национальный научный потенциал. Сегодня более 1 тыс. украинских ученых работают по долгосрочным контрактам за границей”.
Броня харьковского Научно-технологического комплекса Институт монокристаллов крепка, но предназначена отнюдь не для “танков наших быстрых”. В 2007 году это учреждение, обогнав многие зарубежные компании, выиграло международный грант стоимостью около 300 тыс. евро на поставку прозрачной брони для НАТО.
Чудо украинской техники вдвое тоньше применяемого сегодня в военном оборудовании бронированного стекла – всего 35 мм, а показатели прочности гораздо выше. Броня состоит из трех слоев – сапфира, стекла и пластмассы. При ударе о сапфировый слой пуля сплющивается, а остальные компоненты удерживают ее. Человек, находящийся за таким стеклом, чувствует себя в полной безопасности, уверяют ученые.
Один из компонентов прозрачной брони – пластины сапфира – изготавливали украинские ученые, а установка брони на натовские бронетранспортеры – дело рук немецких и чешских специалистов, рассказывает о международном сотрудничестве Илиас Щербаков, ученый секретарь института.
Еще один его международный проект – поставка кристаллических элементов немецкой фирме Smiths Heimann, которая выпускает оборудование для таможенных терминалов – тех самых, что просвечивают багаж в аэропортах, а также грузы и транспорт на дорожных пограничных пунктах. Харьковские кристаллы “работают” более чем в 600 аэропортах США.
Продукцией института всерьез интересуются также компании, производящие медицинскую технику, например Detection Technology – финский производитель рентгено-диагностических комплексов.
“Государственные заказы на высокотехнологическое оборудование поступают нерегулярно, и работа с иностранцами – единственная возможность развития”, – признается Щербаков.
Не знают, как бы обошлись без экспорта идей, и в украинском научно-исследовательском Университете пищевой промышленности. Их технология производства кваса пришлась по вкусу в неожиданном для этого месте – в Германии.
“Там живут около 2 млн эмигрантов из Восточной Европы, и сформировался контингент, употребляющий нетипичные не для немцев продукты, – рассказывает Эрих Бистрикер, эксперт по научно-исследовательской кооперации немецкого бюро DE International, способствующего сотрудничеству украинских ученых и немецких производителей. – Поэтому в Германии решили осваивать этот рынок и обратились к опытному украинскому институту”.
Иностранцами, которые охотятся за украинскими ноу-хау, зачастую движет желание сэкономить на гонорарах ученым, утверждают эксперты. Так, по словам Юрлова, средняя месячная зарплата научного сотрудника в Западной Европе в переводе на украинскую валюту составляет 30-50 тыс. грн., тогда как украинцу на зарубежном проекте нередко платят сверх зарплаты всего-то 2 тыс. грн. плюс командировочные.
Впрочем, иногда вознаграждение существенно выше – в одном из последних украинско-австрийских проектов, по словам Егорова, рядовые исследователи будут зарабатывать по $ 1 тыс.
В то же время заказ разработки в Украине для иностранцев дешевле, чем в развитых странах Запада. “Наши расценки на 20% ниже, нежели американские”, – отмечает Юрлов.
Также в работе с украинскими исследователями для клиентов есть и дополнительные “бонусы”: к примеру, когда Китай заказывает какую-то разработку у немцев или британцев, они не посвящают заказчика во все тонкости своих изобретений, а лишь продают оборудование.
“А украинские ученые все объяснят и всему научат”, – подчеркивает Юрлов.
При этом китайцы или вьетнамцы не так требовательны, как европейцы или американцы, и охотно покупают иногда не слишком конкурентоспособные изобретения украинцев.
Сферы интересов зарубежных компаний в украинской научно-исследовательской среде, по словам экспертов, как правило, четко специализированы. Россиян привлекает разработка газотранспортных конструкций и оборонная отрасль. Китаю нужны технологии производства новых материалов для военной промышленности и строительства, Германии – находки в биологии и морских исследованиях, которые чаще всего применяются в фармацевтике и экологических программах.
Отечественные НИИ ведут бойкую торговлю своими научными разработками, отмечают эксперты. Причем связи и доверие к украинским исследователям сформировались еще в СССР. Евгений Уюкин, директор литовской компании Precision Sapphire Technologies, занимающейся продажей изделий из монокристаллов, седьмой год сотрудничает с вышеупомянутыми харьковскими специалистами в этой сфере.
Лаборатории Донецкого института Южниипрогаз, занимающегося проектировкой объектов газовой промышленности, почти на 100% загружены заказами российского Газпрома. Сотрудники НИИ проектируют трубопроводы и подземные хранилища нефти и газа, а также заводы по переработке природных энергоносителей и многое другое. ма. Сотрудники НИИ проектируют трубопроводы и подземные хранилища нефти и газа, а также заводы по переработке природных энергоносителей и многое другое.
“У Газпрома есть деньги, а отечественные предприятия в услугах донецких ученых не нуждаются”, – говорит Михаил Чичаев, зам главного инженера института.
В таких отношениях эксперты видят основной минус международного сотрудничества: открытия украинских ученых внедряются преимущественно за границей.
Хотя и в СССР происходило примерно так же: исследования в области сварки, ракетостроения или новых материалов традиционно проводились в Украине, а их результаты использовались в других республиках.
Однако даже из такого положения можно извлечь немалую выгоду для собственного государства. “Наука Израиля в основном работает на зарубежных заказчиков, и страна добилась феноменальных успехов в этой области за последние 20 лет”, – приводит пример Егоров. Это небольшое государство сегодня разрабатывает технологии в области электронных систем, вооружения, без опасности авиаперелетов, биологии и во многих других сферах для заказчиков из ведущих стран.
К тому же Израиль является мировым лидером по расходам на исследовательскую деятельность: ежегодно на эти цели выделяется 4,7% ВВП. “Конечно, все затраты потом с лихвой окупаются”, – добавляет Егоров.
В 2011 году на развитие науки Украина выделила всего 0,7% ВВП. Для сравнения: Швеция – 3,7% своего значительно большего ВВП, а Япония – 3,06%.
В целом во многих странах ЕС за четверть века ежегодные отчисления на научные разработки выросли в 18 раз, и даже во время кризиса траты на научную деятельность там не сокращались, а росли. Например, Дания, в 2005 году вложившая в научные исследования 2,5 % ВВП, к 2010-му увеличила эту статью расходов до 3,1 % ВВП – $ 6,4 млрд. Ведь в Европе четко определено: экономия на научных разработках тут же становится тормозом в развитии рынка.
Тем временем в неизбалованных государственным содействием украинских НИИ стараются не афишировать свое международное сотрудничество – чтобы избежать излишнего контроля и давления фискальных органов. Так, по словам Егорова, столичные Институт фармакологии и токсикологии и Институт химии поверхности, а также севастопольский Морской гидрофизический институт выполняют иностранные заказы. Однако во всех этих учреждениях комментировать факт работы с заграницей Корреспонденту отказались.
Для такой закрытости есть веские основания. В декабре 2011 года Владимира Стрелко, директора Института сорбции и проблем экологии, СБУ заподозрила в шпионаже в пользу США, а именно – в “сливе” научных данных о состоянии здоровья украинцев, за что тот якобы получал крупные американские гранты на исследовательскую работу. И хотя в конце апреля Игорь Калинин, глава СБУ, заявил, что у правоохранителей нет претензий к Стрелко, это “дело” изрядно напугало украинских ученых.
Причем за счет международных проектов НИИ кое-как удается обновлять техническую базу, а зарубежное сотрудничество стимулирует украинских ученых, особенно молодых, расти профессионально. “Стыдно перед иностранными коллегами ударить в грязь лицом”, – говорит Юрлов.
Он убежден, что в Японии, США и Западной Европе украинские специалисты на хорошем счету. “Качество изделий из сапфира в Институте монокристаллов достаточно высокое и конкурирует с аналогичными изделиями, производимыми в США”, – подтверждает Уюкин из Литвы.
Иностранных контрактов у НИИ не прибавится, если институты не будут в полной мере развиваться за счет державы, предупреждают эксперты. “За эти копейки долго поддерживать свой научно-технический потенциал мы не сможем, – резюмирует Юрлов. – Наука, как и любое дело, требует вложений”.
