Российское руководство, очевидно, приняло принципиальное решение не осуществлять открытого военного вмешательства в ситуацию на Украине и наблюдать за подавлением «восстания».
Российское руководство, очевидно, приняло принципиальное решение не осуществлять открытого военного вмешательства в ситуацию на юго-востоке Украины. Об этом свидетельствуют опубликованные данные о разговоре между министрами обороны России Сергеем Шойгу и США Чаком Хэйглом 28 апреля и последующие действия российских военных по отводу войск от границы. Эти шаги, в свою очередь, послужили отправной точкой для нового, намного более активного этапа военной операции украинских правительственных сил.
Что касается скрытого участия российских военных в событиях в регионе, то если оно вообще было, то было незначительным. Из хода боевых действий в последние дни очевидно, что русскоязычные повстанцы имеют лишь небольшое ядро из людей с реальной боевой подготовкой. В этом ядре важную роль, видимо, играют русские националисты с реальным боевым опытом, но их отношения с Российским государством как минимум неоднозначны.
Лидер повстанцев в Славянске Игорь Гиркин-Стрелков, судя по известным на сегодняшний день данным и его собственным высказываниям на форумах реконструкторов (любителей исторических реконструкций. — «Ведомости»), является носителем довольно радикальных националистических и фундаменталистских убеждений. Нынешний российский режим он любит не больше, чем участники акций протеста на Болотной площади (но либералов он, правда, не любит сильней). Обилие опубликованных им о себе биографических данных (включая места службы), отсутствие простейших мер конспирации (украинское телевидение нашло место жительства его семьи в Москве) и участие в военно-реконструкторском движении дополняют образ.
Скорее всего, Стрелков — действующий на свой страх и риск отставник спецподразделений ФСБ в невысоком звании, с развитыми представлениями о том, «как обустроить Россию». Это не самый редкий типаж выходца из российских силовых структур, к которому, например, относится ныне осужденный полковник Владимир Квачков. Такие люди часто по своей воле оказываются в центре событий, готовы брать на себя лидерство, но официальная бюрократия работать с ними не любит.
Ничего похожего на идеально обученные и оснащенные подразделения «вежливых людей» на Юго-Востоке нет. Небольшое боевое ядро повстанцев имеет весьма скромное оснащение, причем нет никаких твердых признаков, указывающих на его происхождение из постсоветской России.
Переносной зенитный ракетный комплекс (ПЗРК), примененный в первый день боев, очевидно, был взят повстанцами в ходе известного разоружения подразделения 25-й бригады украинских ВДВ. По советским штатам на каждую десантную роту приходилось четыре ПЗРК — и едва ли нынешние украинские штаты отличаются радикально. То, что после первого дня активных боев комплекс не применялся, подтверждает, что это трофей, вероятно, в единственном числе и с небольшим боезапасом. Основная масса повстанцев слабо подготовлена и вооружена (в том числе охотничьим оружием и «выкопанным» оружием времен войны).
Роль российских спецподразделений и спецслужб в разыгрывающейся на Юго-Востоке драме заключается максимум в наблюдении за ситуацией и, возможно, поддержании каналов связи с отдельными лидерами восставших. При любом другом стечении обстоятельств судьба слабо вооруженных и обученных украинских войск при вхождении в населенные пункты была бы самой печальной — вспомним российскую армию в первую чеченскую войну.
Россия, таким образом, намерена наблюдать за подавлением Киевом выступлений Юго-Востока, ограничиваясь пропагандистской поддержкой восставших и дипломатическими демаршами. Причин этому, очевидно, две. Во-первых, это страх перед масштабными экономическими санкциями, перспектива которых в случае любого военного вмешательства была обозначена США и Германией предельно ясно.
Во-вторых, Москва не хочет ввязываться в потенциально разрушительный для ее экономики конфликт из-за крупных экономически проблемных территорий с преобладающим неоднозначно настроенным украинским населением, к которым, в отличие от Крыма, Россия никогда не испытывала большого интереса. В пользу вмешательства говорят лишь факторы, связанные с общественным мнением внутри России, крайне обеспокоенным жертвами внутриукраинского этнического конфликта «с нашей стороны». Но эта обеспокоенность во многом компенсируется эффектом от успешного присоединения Крыма.
На данный момент представляется, что украинские правительственные силы при всей своей плохой организации, морали и выучке медленно, с неудачами и потерями, сжимают кольцо вокруг повстанцев. Вероятнее всего, контроль над мятежными территориями будет восстановлен в сроки, позволяющие провести там президентские выборы 25 мая при соблюдении видимости законности.
Было бы ошибочным, исходя из этого, делать вывод, что на горизонте видна разрядка украинского кризиса или выход из политической конфронтации России с США и Евросоюзом. Военная операция, проведенная слабо подготовленными войсками, да еще при поддержке нерегулярных формирований националистов, не может не сопровождаться сильнейшим озлоблением населения. Трагические события в Одессе лишь усилят это озлобление. Под украинское государство заложена мощная мина на поколения вперед.
Перспективы этой государственности были туманными и без этого. Украина после свержения Януковича получила все возможное зло от революции (развал экономики, раскол общества, хаос, утрату территорий), но осталась лишена главного ее возможного блага — смены политической элиты. Все видимые кандидаты на посты президента, премьер-министра, другие ключевые позиции, включая Петра Порошенко и Юлию Тимошенко, имеют долгую историю в украинской власти. В разные периоды все они воспринимались как олицетворение местной коррупции. Ожидать здесь управленческого и экономического чуда нет оснований.
Потенциального Михаила Саакашвили на Украине нет. Кроме того, Саакашвили проводил свои успешные (но болезненные) реформы на фоне мощного подъема грузинской экономики, начавшегося еще при президенте Шеварднадзе. Украина обречена на затяжной политический кризис с дальнейшей радикализацией политики, выходом в ней на первый план факторов нации, языка и религии.
Россия, ЕС и США будут с неизбежностью вовлекаться во все новые внутриукраинские потрясения. Учитывая продемонстрированные их лидерами взаимное недоверие и неспособность к компромиссу, конфронтация между ними будет сохраняться. Кроме того, после российской аннексии Крыма самостоятельной важной целью США является восстановление своего сильно пошатнувшегося авторитета путем наказания России, превращения ее в государство-парию. Явные и неявные санкции будут вводиться против России поэтапно на протяжении многих лет, по мере того как европейская и американская экономики будут подготавливаться к их принятию.
Отказом от интервенции на Юго-Востоке мы не отвели угрозу санкций, а всего лишь купили себе некоторое время (возможно, не слишком долгое) на подготовку к ним путем переориентации экономических, научно-технических и других связей на Азию, реализации программ импортозамещения, принятия мер по обеспечению стабильности финансового сектора.
Именно ради этого мы в ближайшие недели будем наблюдать по телевизору, как «чужие» на востоке Украины постепенно убивают «наших» при ясно выраженном одобрении президента США Барака Обамы и канцлера ФРГ Ангелы Меркель. И это зрелище изменит российское общество, предопределив политическую историю России на десятилетия вперед.
Автор: Василий Кашин, эксперт Центра анализа стратегий и технологий
