Если голландцы своим голосованием против ассоциации с Украиной хотели показать ЕС фигу в кармане, то стоило голосовать, как британцы - за выход из ЕС
Главы государств – членов Европейского Союза достигли взаимопонимания с премьер-министром Нидерландов Марком Рютте относительно разблокирования процесса ратификации соглашения между Европейским Союзом и Украиной. Текст документа уже обнародован, так что читателю несложно убедиться: он не вносит никаких изменений в сам текст соглашения об ассоциации, более того – не имеет никакого отношения к тексту. Рютте пошел по пути ответа на некие “озабоченности”, которые высказывались критиками соглашения во время подготовки к референдуму. Проблема в том, что сами критики никакого текста соглашения, конечно, не читали – их кампания носила исключительно иррациональный характер и касалась, скорее, вымышленных обязательств, которые возьмет на себя Европейский Союз в случае одобрения ратификации соглашения об ассоциации с Украиной. В этом смысле снятие озабоченностей вполне логично. Для многих голландцев, которые выступили против ассоциации, она означала прямое членство Украины в Евросоюзе – а в странах “старой Европы” и так немало досужих разговоров относительно того, что главные проблемы организации связаны с ее быстрым расширением за счет бывших членов Варшавского договора.
В соглашении об ассоциации нет никаких обязательств о военной помощи – более того, когда его текст разрабатывался, а это происходило еще во времена президентства Виктора Януковича, никому в Европе даже в голову не могло прийти, что Россия нападет на Украину и оккупирует часть нашей территории. Нет никаких указаний относительно предоставления права проживать и работать на территории стран ЕС – более того, такое право автоматически не предоставляется даже после того, как та или иная страна становится полноправным членом Европейского Союза. Польша, Румыния, Болгария ожидали его годами, а мем о “польском сантехнике”, который лишит работы “настоящих” европейцев, был важным пунктом политической демагогии популистских партий континента. Нет в соглашении об ассоциации никаких упоминаний относительно дополнительной финансовой поддержки украинских реформ. Более того, те суммы, которые Европейский Союз выделяет сейчас Украине, являются совершенно смешными по сравнению с гигантской финансовой помощью, которая расходуется на почти бесполезное оздоровление греческой экономики, как, впрочем, и на помощь другим странам южной Европы. И если бы жители Нидерландов действительно бы думали о реальных интересах, а не о мифах, они должны были бы поставить вопрос о помощи грекам, а не украинцам – тем более, что в предоставлении этой финансовой помощи королевство действительно участвует.
Но поскольку организаторы референдума пошли дорогой мифологии, премьер-министр Рютте решил бороться с ними на этой же самой дороге. В этом и сила, и слабость его позиции. Сила – потому что Рютте говорит о ратификации соглашения в тех же самых мифологических терминах, которые употребляли его оппоненты, создававшие образ “вступления Украины в ЕС” с толпами мигрантов и огромными тратами. Слабость – потому что он, конечно же, обманывает соотечественников. Потому что эти самые соотечественники отвергли не мифологические “пугалки”, которыми оперировали популисты. Они отвергли на консультативном референдуме саму возможность ратификации соглашения об ассоциации. Того самого текста, в который Европейский Союз не внес ни одного изменения. Я бы написал – ни одного принципиального изменения. Но точнее все же будет – никакого.
Но, с другой стороны, что Рютте еще остается делать, кроме как пытаться обмануть голландцев? Сам референдум был идиотизмом с первой до последней минуты. Вынесение на всенародное голосование вопроса о многостороннем соглашении, в котором Нидерланды – лишь одна из многих стран-участников само по себе безумно. Потому что участие в такого рода соглашениях фактически следует из участия Нидерландов в ЕС. Задача правительства и парламента – следить за тем, чтобы многосторонние соглашения не нарушали национальных интересов Нидерландов, для того и существует работа над текстом и многолетние согласования. Но когда общий компромисс достигнут, когда он одобрен парламентами, фарш нельзя вернуть в мясорубку без ущерба для престижа Евросоюза. И если голландцам все это действительно не нравится, если своим бессмысленным голосованием против соглашения об ассоциации они действительно хотели показать ЕС фигу в кармане, то стоило голосовать честно, как проголосовали британцы – за выход из ЕС. А когда и выходить не хочется, и фигу продемонстрировать хочется, но так, чтобы никто не понял, что это фига – получается тот результат, который все мы наблюдаем.
Но, тем не менее, голосование состоялось. Честным и смелым ответом со стороны нидерландской политической элиты было бы игнорирование его результатов. Референдум был консультативный, никаких обязательств на правительство и парламент он не налагает, соглашаться с его логикой – значит, провоцировать популистов на новые безумия. Но голландские политики не могут позволить себе такой роскоши – тем более, перед парламентскими выборами, которые состоятся в следующем году. Кроме того, ратификация довольно быстро стала частью внутриголландской политической борьбы. И это тоже наложило отпечаток на происходящее вокруг ассоциации.
История с ратификацией показывает, насколько уязвима сама структура принятия решений в Евросоюзе и насколько она подвержена любому популистскиму шантажу
Необходимо понимать – это те факты, которые украинцы, как правило, не учитывают, когда речь идет о политической борьбе в других странах – что логика внутреннего противостояния для любого государства куда важнее внешнеполитических расчетов. Соглашение об ассоциации с Украиной стало настоящей “ахиллесовой пятой” премьер-министра Марка Рютте. То, что изначально казалось экспериментом с народным голосованием, привело к заявлению главы правительства о том, что провал ратификации будет одновременно означать вотум недоверия его кабинету. Но есть ли у нидерландских политиков страх относительно такого развития событий?
Рютте – первый за сто лет премьер-либерал в стране, где последовательно сменяли друг друга у власти консерваторы и социал-демократы. Первый за сто лет – это не шутка, это настоящая революция в системе. Естественно, у традиционных партий есть большое желание вернуться к привычному порядку вещей. То, что никакого возвращения, скорее всего, не будет, что сегодня нужно думать об опасности торжества популизма, а не о наказании либералов и возвращении к привычному двухпартийному соперничеству, мало кого в Гааге беспокоит – современные политики живут одним днем, не ощущают тенденций, и Нидерланды тут отнюдь не исключение. Поэтому Рютте прав, когда даже после достижения согласия в Брюсселе говорит о своих сомнениях относительно возможности ратификации соглашения. Если в нижней палате парламента для ратификации Рютте может рассчитывать на голоса не только союзников по коалиции из социал-демократической Партии труда, но и из других левых партий, то в сенате у него такого большинства уже нет. Голосование в верхней палате парламента будет зависеть от сенаторов-христианских демократов. Это представители именно той партии, которую Рютте разгромил по дороге к власти. Его предшественником на посту главы правительства был христианский демократ Ян Петер Балкененде, которому после сокрушительного поражения собственной партии пришлось уйти из политики. Христианские демократы не забыли этого унижения. Они, конечно, говорят не о реванше, а об обмане голландцев. Но на самом деле они хотят “наказать” Рютте так, как голландцы хотели “наказать” Европейский Союз. Так мелочная логика представителей одной-единственной политической партии может опрокинуть все расчеты европейских политиков и все достигнутые в Брюсселе соглашения.
Естественно, сейчас и сам Рютте, и его европейские коллеги будут работать над достижением взаимопонимания в обеих палатах парламента Нидерландов. Но сама история с ратификацией показывает, насколько уязвима сама структура принятия решений в Евросоюзе и насколько она подвержена любому популистскиму шантажу. И этим, конечно же, еще не раз воспользуются не только разнообразные популисты и “полезные идиоты”.
Этим еще не раз воспользуется Кремль.
