С каждым днем войны в Сирии Россия все глубже втягивается в конфликт с исламским миром.
При этом самое большее, на что может рассчитывать Кремль – удержание подконтрольных режиму Башара Асада районов с помощью непрерывных боевых действий.
Об этом пишет журналист Виталий Портников.
“С каждым днем своей военной операции в Сирии Россия все сильнее погружается в омут, глубину которого оценить не сможет ни один наблюдатель. Будет ухудшаться ситуация в самой Сирии. Будет усиливаться конфликт России с суннитским миром — Турцией и арабскими странами. Россия, в которой живут миллионы суннитов и которая окружена суннитскими странами, будет уже через несколько дней восприниматься как авангард шиизма, верный союзник Ирана и алавитского меньшинства Сирии — а это, в свою очередь, приведет к таким внутриполитическим последствиям, которые не хочется даже, от греха подальше, прогнозировать. И самое главное — это не закончится никогда. Россия не может одержать в Сирии военную победу — ни с помощью авиации, ни с помощью наземной операции. Она может только оккупировать Сирию — или часть ее территории, населенную алавитами — и удерживать этот анклав с помощью постоянной, бесконечной войны всех против всех. И с каждым днем будет увеличиваться цена этой войны и отвращение к ней в российском обществе.
Сирийская катастрофа началась вовсе не при Башаре Асаде. Ее истоки в вечном религиозном, этническом и клановом противостоянии в Сирии. Катастрофа наметилась, когда два авантюриста-алавита, генералы Салах Джадид и Хафез Асад, свергли режим президента-суннита Амина Аль-Хафеза. Впрочем, Джадид, ставший правителем Сирии, не посмел покушаться на президентское кресло и передал его другому сунниту — Нуреддину аль-Атаси. Зато Асад посмел. Совершив через четыре года свой переворот, он отправил в тюрьму аль-Атаси и Джадида и вскоре изменил конституцию Сирии, оставлявшую пост президента за главой самой большой — суннитской общины. Хафез Асад стал президентом, а в стране на три с лишним десятилетия установилась не просто авторитарная диктатура — а маскирующаяся под партийный светский режим диктатура алавитского меньшинства, ненавидимая большинством населения страны. Представим себе пропорции. В Сирии — 86 процентов мусульман. Из них суннитов — 82 процента. Еще 10 процентов верующих — христиане и 3 процента — друзы. Это чтобы были ясны масштабы размежевания.
Хафез Асад, которого в стране иначе как “мясником” не называли, продержался у власти три десятилетия. Это было страшное правление даже по ближневосточным меркам. Во время суннитского восстания в Хаме в 1982 году было убито 25 000 человек. Понятно, что после такой бойни война оппонентов с Асадом была прекращена — они просто стали ожидать его смерти. И дождались.
Сын диктатора Башар — случайный человек и в политике, и на президентском посту — обладает жестокостью отца, но не наделен его жесткостью и харизмой. Почему же “маленький мясник”, в отличие от своих коллег-диктаторов, так долго сопротивляется? Не только же благодаря России, Ирану и бандитам из группировки “Хезболла”?
Держится потому, что ожесточенность в Сирии достигла предела. Национальные и этнические меньшинства — равно как и активисты партии БААС — не видят себе места в суннитской Сирии. И я боюсь, что после полувековой алавитской диктатуры этого места на самом деле нет. Но возникает вопрос — могут ли 20 процентов одолеть 80?
Могут, если будут ежедневно расстреливать их с самолетов. Чем, собственно, и собирается заниматься Путин. Но как только бомбежка закончится, как только россияне уйдут, опять начнется этническая война. При этом нужно понимать, что база режима уменьшается с каждым днем, так как алавиты и христиане бегут из Сирии, не желая искушать судьбу. Сунниты, конечно, бегут тоже — но они в любом случае остаются в большинстве, так как понимают, что останутся у себя дома при любой власти. Алавитами Сирию не заселить. Но и гибнут в Сирии тоже больше всего сунниты. Просто потому, что их намного больше.
Политическое решение сирийского вопроса на первых этапах восстания было — отставка Асада и суд над диктатором и его приближенными, возвращение к доасадовской конституции, избрание президента-суннита, конфессиональное распределение должностей, международный контроль в алавитских и христианских анклавах до успокоения ситуации. Сейчас — после появления на сцене “Исламского государства” никакого такого решения нет. Дело идет к суннитской Сирии, которая будет воспринимать Путина и иранцев как смертельных врагов. И думать надо о спасении сирийских алавитов и христиан — возможно, путем их полной эвакуации из страны. Их время в Сирии истекло и они в этом не виновны. Но вывезти их — куда гуманнее, чем заставить стоять насмерть и положить еще несколько миллионов человек. Путин и Асад же собираются делать именно это — превратить контролируемую Асадом часть Сирии в неприступную крепость и воевать до последнего сирийца.
И этой войне не будет конца”.
