За закрытой дверью военного кабинета при СНБО, в основном, обсуждалось, что делать с политической частью минских договоренностей (реформа Конституции, особый статус для отдельных районов Донбасса, возобновление соцвыплат, амнистия и проч.).
Все согласились с тем, что переход к политической части соглашения возможен только после того, как перестанут стрелять, — говорит источник в окружении Президента. — А лучший способ добиться этого — все-таки убедить Запад, что нужны миротворцы. Если не от ООН, где все может заблокировать Россия, то от Евросоюза. Кроме того, общее мнение, что обсуждать конституционные изменения можно только с легитимно избранной властью Донбасса”, сообщают Вести.
Последний тезис подтвердил и спикер Верховной Рады — Владимир Гройсман.
“Я считаю, что к процессу консультаций должна быть приобщена законно избранная власть. На мой взгляд, сейчас законно избранная власть, даже на временно оккупированных территориях, — это те, кого избрали люди на местных выборах в 2010 году”.
По словам Гройсмана, сейчас он готов обсуждать конституционные изменения с избранным мэром Донецка — Александром Лукьянченко, а не с властями “ДНР”. С новым же руководством Донбасса он готов встретиться после того, как пройдут октябрьские местные выборы.
Террористы уже отреагировали на эти заявления, сказав, что раз так, то пусть Киев решает с Лукьянченко и вопросы прекращения огня, и напомнили, что согласно минским соглашениям у Верховной Рады остается всего три дня, чтобы определить районы с “особым статусом”.
От заседания военного кабинета ожидали также рассмотрения кадровых вопросов Вооруженных сил — в частности, дискуссии об отставке начальника Генштаба Виктора Муженко. Но, как сообщил нам источник, эта тема не поднималась: “Муженко никто увольнять не планирует”.
“Я бы не преувеличивал значение этого нового органа: он создан скорее с пиар-целью, чтобы показать, что президент имеет возможность оперативно реагировать на изменение военной ситуации, — считает политолог Владимир Фесенко.
— Ведь, по сути, речь идет об обычном совещании лидеров государства с руководителями силовиков, о котором вообще можно было бы не сообщать. Но если сообщается, то с целью показать всем, что глава государства держит ситуацию под постоянным контролем. Что касается сути поднимавшихся вопросов, то вряд ли логично обсуждать с руководителями армии тактику политического процесса. Поэтому могу предположить, что реально все-таки обсуждали возможность быстрого реагирования на военные провокации и способы быстрого возвращения на линию фронта тяжелого вооружения”.
