Российский президент Владимир Путин назвал сооружение моста между Россией (фашистское государство, признанное 27.01.15 Верховной Радой страной-агрессором) и оккупированным Крымом «исторической миссией». Ему бы не мешало более внимательно изучить историю. Эта миссия обречена на провал, и не только из-за санкций. Эксперты предупреждают: даже если мост удастся достроить, шансы на то, что он прослужит долго, невелики.
Об этом пишет член Харьковской правозащитной группы Галя Койнаш в статье для Atlantic Council.
Разговоры о сооружении моста через Керченский пролив, который соединил бы Россию и Крым, ведутся давно. Тем не менее, до недавнего времени была предпринята лишь одна попытка воплотить эту идею в жизнь. В 1944 году советская армия построила 4,5-километровый мост. В течение полугода опоры были разрушены айсбергами. Скоропостижный конец импровизированного, по большому счету, моста еще не значит, что сооруженное по всем правилам соединение тоже простоит недолго. Тем не менее, примечательно, что ни во времена Советского Союза, ни при независимой Украине повторных попыток воплотить эту затею в жизнь не предпринималось.
Сооружение 19-километрового моста через Тузлинскую косу началось вскоре после аннексии Крыма. Поспешность Путина – не очередной опасный каприз. Несмотря на упорные заявления Москвы о том, что Крым принадлежит России, полуостров до сих пор зависит от Украины в вопросах поставок воды, электричества и прочих базовых вещей. С возведением моста ситуация может измениться. Но Георгий Росновский, автор двух украинских проектов керченского моста, не понимает, почему был избран именно план через Тузлинскую косу. По его словам, это самый сложный и дорогостоящий вариант. Возможно, при щедром финансировании мост все-таки будет достроен, но из-за сложных геологических условий уверенности в его устойчивости нет. Глубокозалегающие грязевые вулканы и илистое дно не подходят для сооружения мостового фундамента. Более того, этот район характеризуется высокой сейсмической активностью. Сваи должны закладываться намного глубже, чем это предусмотрено в нынешнем проекте, поэтому Росновский опасается, что конструкция будет слабой. Кроме того, пролеты моста должны быть более 200 метров, чтобы их не повредило при замерзании воды. На данный момент этого в плане нет.
Росновского также беспокоит вопрос высоты моста. Согласно российскому проекту, высота моста будет составлять 30 метров, тогда как в украинских проектах рекомендовалось строить его не ниже 50 метров. Недостаточная высота моста будет препятствовать движению судов в этом районе, особенно в штормовых условиях. Турецкий траулер уже успел протаранить временные опоры моста. Критика звучит и из России. Российский инженер-строитель Юрий Севенард выразил аналогичные опасения по поводу геологии, сейсмической активности и экстремальных погодных условий. А в декабре 2016 года Юрий Медовар из Российской академии наук сказал, что мост строится без надлежащего проекта, поскольку никто не хочет брать на себя ответственность за него: «Мост построить невозможно, – сказал он, – и боже нас храни, если это удастся, потому что он долго не простоит».
Но Путин хотел мост, причем быстро. Это значит, что проект реализуют без надлежащей оценки природных условий и публичного обсуждения. Госдума очень быстро одобрила закон, разрешающий неконтролируемое строительство. Эколог Дмитрий Шевченко называл это богохульством и по закону, и по конституции России. Мост проектируется и строится одновременно, а разрешительная документация является не более, чем формальностью.
Закон был принят уже после того, как началась начальная подготовительная работа. Контракт на строительство моста был заключен в январе 2015 года с SGM Group, принадлежащей Аркадию Ротенбергу, другу Путина. Ротенберг заявил, что делает это «для страны». Тем не менее, по сообщениям в СМИ, он и его брат извлекли большую выгоду из контрактов сочинской Олимпиады, например. На Ротенберга можно положиться. Он не станет тревожиться по поводу вреда окружающей среде, безопасности и прав местных жителей. Никого не тревожит ни угроза разрушения моста, ни нарушение водных потоков между Черным и Азовским морями. Организация Environmental Watch и другие активисты утверждают, что строительство моста спровоцирует необратимые последствия для флоры и фауны региона.
Кремль вложил огромные деньги в пропагандистское продвижение $4,5-миллиардного проекта, и затраты продолжают расти. Второй тендер на строительство железнодорожных подходов к мосту провалился из-за отсутствия заявок. Подрядчики наверняка боятся браться за этот проект из-за больших рисков, поскольку страховые компании не берут таких клиентов. По словам Максима Гардуса, журналиста, работающего в сфере транспорта, двум тысячам компаний вернули заявки на страховое покрытие этого проекта. Ведомости сообщили, что мост в настоящее время застрахован лишь “неизвестной крымской компанией”.
Снятие санкций не слишком повлияет на сложившуюся ситуацию. Согласно особому соглашению между Украиной и Россией, строительство в Керченском проливе может проводиться только при согласии обеих сторон. Один лишь этот факт делает сооружение моста незаконным. Стоит также отметить, что Генеральная ассамблея ООН осудила оккупацию Крыма, а Международный уголовный суд признал вторжение России в Крым частью международного военного конфликта.
Если санкции снимут, возможно, найдутся инвесторы, которых упомянутые резолюции не остановят. Но они уж никак не возьмутся за это без страховки. И даже если найдутся страховщики, готовые запятнать свою репутацию, застраховав незаконное строительство захватчика, им вряд ли захочется страховать мост, который в любой момент может рухнуть.
