Налицо желание Путина и российского руководства военным путем добиться своих целей. Для этого ему необходимо нанести украинской армии решительное поражение, заставить отступить до административных границ Донецкой и Луганской областей и тем самым превратить их в Приднестровье-2.
В реальности отторгнуть их от Украины, но не признавать этого, юридически возложив на Киев всю ответственность за их существование. Дальше должен последовать тягучий переговорный процесс в многостороннем формате, что по мысли кремлевских стратегов должно надолго поставить шлагбаум на западном курсе украинской внутренней и внешней политики. Другими словами, Украина должна превратиться в некоторое новое издание УССР при сохранении внешних атрибутов государственности.
Технически Москва добивается пересмотра Минских протоколов, признания Киевом лидеров сепаратистов равноправной стороной и бесконечные переговоры с ними и спорами по каждому поводу.
Сказанное относится к политической и дипломатической составляющей целей российской политики. Однако для авторитарных правителей есть еще психологические причины того или иного стиля их поведения. Похоже, что Путин впадает в истерику по поводу того, что Запад не собирается отменять или хоть как-то смягчать санкции против России и изоляцию его как руководителя страны.
Более того, отмена его визита в Польшу по случаю годовщины освобождения Освенцима, высказывания польского министра иностранных дел об освобождении узников лагеря украинцами, неясная перспектива участия иностранных лидеров в праздновании годовщины победы в войне с Германией — все это зримые проявления нерукопожатности Путина. Хотя об этом в Москве предпочитают не говорить, но замечание президента США Обамы о том, что санкции разорвали в клочья российскую экономику, судя по всему, больно задели Путина. Тем более что опровергнуть это утверждение не представляется возможным. Наоборот, все понимают, что так оно и есть.
Заставить Запад уважать Путина в данных условиях невозможно. Остается только один путь — военным путем доказать, что украинский конфликт будет продолжаться сколь угодно Путину долго. И только он в состоянии его погасить. Для этого Обама должен принять его условия и тогда все наладится. До этого будут обстрелы, гибель людей, разрушение инфраструктуры и никто ничего сделать не сможет. Никакие санкции не помогут. Об этом сказал в Давосе вице-премьер правительства России Игорь Шувалов. Как в известном мультфильме пели песенку, «это очень хорошо, что пока нам плохо».
Какова будет реакция Европы и США на эскалацию конфликта можно уже сейчас предположить. Есть признаки того, что Франция вместе с Италией и прочими пророссийскими странами будут блокировать встречу министров иностранных дел Евросоюза. На этой встрече что-то нужно будет решить и ограничиваться простым беспокойством, осуждением, призывами к возврату к Минским протоколам не обойдется. На большее Париж вряд ли решиться, так как откровенно боится поддержки Москвой исламских террористов.
Без европейцев Вашингтону тоже будет сложно усиливать санкции. Нашей дипломатии следует исходить из всех этих составляющих. После выборов в Греции у Евросоюза появятся свои большие проблемы, и какое-то время им будет просто не до Украины. Все это в Москве прекрасно понимают и действуют исходя из создавшейся дипломатической обстановки.
Отсюда вытекает, что в ближайшей перспективе Украина должна рассчитывать в первую очередь только на себя.
• Во-первых. Нужно окончательно отказаться от попыток заключить хоть с Москвой, хоть с ее марионетками какого-либо перемирия. Практика показала, что оно соблюдаться не будет, но сковывает действия украинской армии и ее силовых структур. Кроме того, ограничения на действия украинских военных в ответ на наглое нарушение режима перемирия со стороны террористов плохо сказывается на моральном состоянии наших бойцов. В планировании операций военный компонент становится подчиненным политическим условиям. Мы это многократно наблюдали и от этого нужно решительно отказываться.
• Во-вторых. При таком поведении противника тезис о том, что конфликт на Донбассе не имеет военного решения нужно решительно отбросить. Не наша вина в этом, но военное решение навязано нам ходом операций противника. Так что тут уже не до дипломатических расшаркиваний и оглядывания на реакцию Европы.
Нам навязали войну, поэтому придется воевать. Как говорил Владимир Ленин, настоящим образом.
• В-третьих. Стратегия и тактика войны должны быть кардинально изменены. Оборона — была вынужденной, когда мы буквально создавали свою армию, когда попадали в котлы, и когда началось масштабное вторжение российских войск. В настоящее время чисто оборонительная тактика себя исчерпывает. В обороне, когда инициатива отдается противнику, наши войска обречены на постоянное выдавливание с занимаемых позиций. Мы уже потеряли часть контролируемой территории по сравнению с сентябрем прошлого года. Отсюда наглое предложение Путина закрепить нынешнюю линию фронта и тем самым дезавуировать минские протоколы. В конце концов, лучшая оборона — это наступление. Не по принципу наступление ради наступления, а хорошо подготовленное, а не хаотические усилия по деблокированию Донецкого аэропорта, которые закончились вынужденным отступлением.
• В-четвертых. Если в Москве победила партия войны, то нечто аналогичное должно произойти в Киеве. Похоже, что Президент Порошенко начинает понимать, что дипломатические успехи начинаются победами на поле боя. Для этого необходимо принять серьезные кадровые решения. Персональный состав высшего командования должен быть таким, чтобы обеспечить ведение не просто войны, а войны победоносной. Для этого уже сложились необходимые условия.
• В-пятых. Некоторые наши политики и военные находятся в плену мифа об огромных возможностях России и ее армии. Как говорил президент Рузвельт на своей первой инаугурации, «единственное, чего следует бояться — это самого страха». Ресурсы у России есть и армия ее достаточно велика, но не настолько она сильна, как нам стараются внушить московские пропагандисты и их киевские подпевалы. Недооценивать противника нельзя, но и переоценивать тоже. Как показывает практика, российские войска действуют шаблонно, их командование не блещет какими-то оригинальными решениями. Наши неудачи не от силы или особом таланте командования противника и подготовленности личного состава. А от безынициативности наших высших командиров, плохой штабной подготовки, слабой аналитической работе Генерального штаба, сложной и громоздкой системы управления, недостаточным взаимодействием родов войск.
Президент, как верховный главнокомандующий обязан принять необходимые кадровые решения, перестроить систему управления войсками в соответствии с задачами нового этапа войны. И это касается не только боевого, но и тылового обеспечения. Последнее до сих пор на недостаточном уровне.
• В-шестых. Наступательные действия, пусть локальные пока, украинских войск принципиально изменят дипломатическое положение. Нам никто не будет поставлять тяжелое вооружение, пока нет уверенности, что оно будет эффективно использовано, а не попадет в руки противника.
Если покажем, что период поражений прошел и начинается освобождение нашей территории, то и наши западные партнеры совершенно по-другому будут разговаривать с Москвой. Более того, сама Белокаменная серьезно изменит направленность своих действий. Россия не так уж нечувствительна к увеличению своих людских потерь, как пытаются в Кремле представить. Больше войск на нашей территории — больше потерь. Долго так продолжаться не будет.
Расстрел Мариуполя показал, что минский процесс уже мертв. Москва не согласится ни на какие переговоры, ни в каком формате, поэтому настаивать на выполнении подписанных протоколов — напрасное занятие. Как сказал бывший советник Путина, а ныне его активный оппонент Андрей Илларионов, «У Украины нет другого выхода, кроме как победить — военным и экономическим путем». Второе не менее важно, чем первое.
Юрий РАЙХЕЛЬ
