Пытаясь спасти себя, Путин затеял еще одну войну.
28 сентября Владимир Путин выступит на Генеральной ассамблее Организации Объединенных Наций. В четвертый раз за время своего президентства, но впервые за последние десять лет. Это выступление может оказаться и его последней речью с трибуны ООН. Потому что еще никогда с момента распада СССР политические позиции президента РФ в мире не были так слабы. Что бы там ни говорили друзья и недруги российского лидера, считающие его тонким мастером геополитических игр, пока он преимущественно переигрывает сам себя. И ослабляет Россию, чья доля в мировой экономике уже упала ниже 3 % и продолжит сокращаться. Страны с таким экономическим потенциалом даже при наличии ядерного оружия не могут играть роль жандармов мира, о чем мечтает часть российской элиты.
Проблема в том, что Советский Союз после Второй мировой войны вел многочисленные войны далеко за своими географическими границами, чтобы подтвердить статус ведущей мировой державы. Это были наступательные во всех смыслах военные или военно-политические операции. Россия в Украине, а теперь и Сирии ведет сугубо оборонительную войну. Ее цель одна: сделать так, чтобы нынешний российский режим мог остаться у власти как можно дольше. При этом игра в империю заменяет режиму Путина проигранную национальную экономику. Когда страна сражается “против мирового господства Америки”, народ не должен роптать по поводу какого‑то замораживания пенсионных накоплений, падения доходов или лишения рабочих мест. Президент “спасает мир”, ему не до народа.
Переброской российских военных и оружия в Сирию Путин не борется с Исламским государством: пока никто и нигде не зафиксировал ни единого случая боев российских солдат с боевиками ИГ. И даже не спасает своего предпоследнего политического союзника в мире Башара Асада. Надо будет — сдаст. Путин спасает себя.
За полтора года Россия умудрилась выбыть из большой восьмерки. Перестала быть ключевым игроком в большой двадцатке. Уменьшила на четверть товарооборот со своим главным внешнеторговым партнером Китаем. Вдвое обрушила рубль по отношению к доллару. Лишила крупнейшие госкомпании и банки доступа к международным рынкам капитала, где они привыкли кредитоваться. Россия оказалась в политической и частично в экономической изоляции. При таких раскладах даже резкий отскок вверх мировых цен на нефть не поможет ей выйти из кризиса. Потому что этот кризис — не экономический, а политический. Прямое следствие попыток России подменить внутреннее развитие бесконтрольной внешней военно-политической экспансией.
Призвать с трибуны Генассамблеи ООН к созданию международной коалиции против ИГ — возможно, последний шанс Путина вернуть Россию при своем правлении в мировую политику. Но даже если такой призыв прозвучит и будет поддержан, Россия не сможет стать ключевым игроком в сирийской войне. И координировать свои действия ей придется не только с формально дружественным Ираном, но прежде всего с ненавистной Америкой. Любые самостоятельные военные действия России в Сирии обернутся новыми санкциями, притом что российская экономика все более очевидно ломается под гнетом уже введенных.
Активизацией в Сирии Путин надеется полностью сместить внимание мирового сообщества если не со всей украинской кампании России, то хотя бы с проблемы Крыма. Разговоры о том, что таким образом в Кремле надеются “обменять Донбасс на Сирию” или добиться частичной отмены санкций, вряд ли имеют под собой почву. Понятно, что пока не исчезнут сами понятия ДНР и ЛНР, пока вся полнота контроля над украинской частью границы с Россией и всей территорией Луганской и Донецкой областей не перейдет к Киеву, никто не поверит, что Москва “ушла с Донбасса”. А вот предстать перед россиянами с помощью внутренней пропаганды спасителем от ИГ и “присоединителем Крыма” Путин еще может.
На фоне грандиозного экономического провала, последствия которого невозможно ликвидировать быстро и выход из которого возможен только после полноценного возвращения России в мировую экономику, власти остается поддерживать рейтинг только шовинистическим угаром и показательными репрессиями против элит вроде внезапного ареста “банды губернатора Коми Вячеслава Гайзера”. Лояльность элит в России теперь будут покупать не шубохранилищами и госкомпаниями, а страхом и репрессиями. Больше нечем.
И еще: Путин действительно боится повторить судьбу свергнутых президентов. Этот страх наряду с искренним желанием войти в историю в качестве выдающегося правителя и крайней обидчивостью — реальные побудительные мотивы действий хозяина Кремля. Это и есть его истинные тактика и стратегия.
