Подозреваю, украинские устроители уже думают о Евровидении-2017 с ужасом и мандражом, пишет на портале НВ российский политолог Андрей Окара.
Победив на Евровидении-2016, Джамала на все времена стала героиней Украины, Крыма, крымскотатарского народа и Киевской консерватории. А также создала всем много новых проблем — и в России, и в Европе, и в Украине. Ее победа была нереальной, красивой, фееричной, уверенной: ее оценило и профессиональное жюри, и зрительское голосование. Спасибо за победу ЦРУ, Госдепу, НАТО, Моссаду и далее по списку.
Да, Евровидение — это 50/50 политика и музыка. Иногда – 40/60, иногда – 60/40. В этом году, пожалуй, было 75/25. При том, что и песня, и певица, и исполнение, и визуальные эффекты были, как по мне, самыми-самыми.
Хотя и Сергей Лазарев хорошо пел — не понимаю, как устроен этот фокус, когда в конце песни он крутился на табуретке на фоне сверкающего проекционного экрана. И волосатый поляк был замечателен. А вот певицу из Австралии я не понял — возможно, ее высокая оценка от жюри объясняется желанием устроителей расширить аудиторию конкурса за счет Австралии. Хотя не настаиваю.
Российское и украинское профессиональные жюри предсказуемо наградили друг друга нулевыми оценками. А вот 10 баллов от российской аудитории Джамале и 12 балов от украинской Лазареву может объясняться особой активностью крымских татар в Крыму и не меньшей активностью зрителей в «ЛДНР» (их голоса засчитывались от Украины), которым важно было проголосовать не так за сладкоголосого поедателя девичьих сердец, сколько за Россию.
Песня Джамалы была неформатом для Евровидения. А Лазарев, поляк и австралийка — самый что ни на есть формат. Но это именно тот случай, когда трогательный, берущий за душу, онтологический «неформат» становится новым трендом на фоне многочисленных унылых, похожих друг на друга попсовых «форматов».
Для Украины победа Джамалы стала символичной — накануне Дня памяти жертв политических репрессий, через несколько дней после судебного запрета деятельности Меджлиса и за два дня до 72-й годовщины депортации крымских татар из Крыма.
Но также эта победа создала, как минимум, две проблемы.
Во-первых, экономическую. Принятие конкурса Евровидение, как и чемпионата Европы по футболу или Олимпиады, — это, конечно, приятно, интересно, замечательно и полезно для экономики и имиджа страны. Но, подозреваю, украинские устроители уже думают о Евровидении-2017 с ужасом и мандражом.
Мероприятие, видимо, пройдет в Киеве, хотя крымские татары в качестве желательных, но невозможных мест назвали Симферополь, Ялту и Бахчисарай. Можно было бы придумать и такой формат: Евровидение-2017 проходит не в Киеве и не в Крыму, а на огромном круизном лайнере — вблизи крымского побережья. Разумеется, это невозможно по организационным причинам. Но вот вполне возможно в рамках Евровидения-2017 провести отдельное мероприятие — концерт участников на большом корабле у берегов Крыма, под постмодернистским названием «И корабль плывет».
Во-вторых, есть в этой победе какой-то сложно считываемый знак. Победа Русланы Лыжичко с ее «Дикими танцами» случилась как раз тогда, когда всё украинское общество бурлило перед президентскими выборами, и стала предвестником Оранжевой революции. Интересно, станет ли такая же феерическая победа Джамалы, как и Русланы 12 лет назад, предвестницей новых политических катаклизмов — «Третьего Майдана», антивластных выступлений и негодования ветеранов АТО?
