Российско-турецкая война закончилась в одночасье. После того, как Кремль разрешил продавать путевки в Турцию, курорты Анталии по популярности оставили в аутсайдерах Крым и Краснодарский край, пишет Павел Казарин.
На этом фоне особенно жалко смотрятся те российские эксперты, которые с ноября 2015-го строчили полемические трактаты из серии “не забудем – не простим”. И вот уже писатель Захар Прилепин публично обижается на народ, который недостаточно патриотичен, чтобы и дальше игнорировать турецкое средиземноморье. Досадует на российских туристов, которые радуются Анталии и манкируют Крымом. Сердится на тех, кто “считает анахронизмом” имперскую мишуру. Недоумевает по поводу того, как можно ездить в гости к государству, сбившему в собственном воздушном пространстве чужой – российский – самолет.
Ему вторит Эдуард Лимонов, уверяющий собственных читателей в том, что Путин, может, и простил Эрдогана, но вот “мы с вами его не простили”. Что имперский дух не разменивается на “все включено” и что нужно с энтузиазмом кроить турецкое государство на лоскуты.
И в этот момент их искренне жаль. Потому что они придумали себе Россию.
В их представлении, Крым стал поворотной точкой, которая создала новый патриотический консенсус. В их сознании два года назад произошел откат от 1991 года: “собирание земель”, “низовой подъем” и прочий Минин с Пожарским. А реально не изменилось практически ничего.
Радость российского обывателя по поводу официальных побед в лучшем случае сродни радости спортивного болельщика. Когда сидя у телеэкрана можно с комфортом переживать за “наших” и желать проигрыша “чужим”. Но главное в этом сопереживании именно то, что любая наблюдательная позиция не требует от тебя персональной вовлеченности. Тебе не нужно бегать, тренироваться, учиться ловить мячи на воротах – тебе подарено ощущение сопричастности благодаря цветам флага, и тебе этого хватает за глаза.
Социологические 85% прокремлевских настроений – это мишура. Единственный мотив российского обывателя при общении с социологической конторой укладывается в формулу “не всматривайся в Левиафана, чтобы он не начал всматриваться в тебя”. Если завтра Москва заявит о “вековечной российско-украинской дружбе”, ради сохранения которой нужно вернуть Донбасс и Крым – массы точно так же возьмут под козырек. Потому что российский обыватель субъектом политики не является. Причем как публичной – связанной с выборами и корректировкой курса страны, так и приземленной. И на кухне все эти 85% говорят лишь о том, какой ламинат они купили для дачи и под какой процент удалось взять кредитный “Фокус”.
Для российского обывателя телевизор – это источник “правильной” позиции, ретрансляция которой оберегает от соприкосновения с госмашиной. Нечто вроде комсомольского значка на лацкане пиджака – эдакий знак публичной лояльности, который подобно оберегу защищает тебя от опричнины.
В государстве, где люди не могут влиять на власть, телевизионная риторика выполняет роль компаса. Она показывает тебе – как нужно высказываться по тем или иным темам, чтобы не навлечь на себя беду. Тот, кто ее ретранслирует – вовсе не обязательно ее разделяет. Это лишь коллективное пение гимна на утреннем поднятии флага: правильное выражение лица и патриотическая поза защищают от обвинений в нелояльности, которые могут закончиться житейскими проблемами.
Вчера было принято Анкару не любить – и в том же Симферополе российские чиновники в экстазе чинопочитания пытались переименовать улицу Турецкую. Сегодня объявлен мир – и турецкие курорты с помидорами вновь бьют рекорды спроса. Обыватель не участвует в формировании государственной повестки – он всего лишь старается ей следовать. И все обиды Захара Прилепина и Эдуарда Лимонова на россиян значат лишь то, что ни тот ни другой в россиянах ни черта не смыслят.
И если завтра Москва объявит о том, что присоединение Крыма прошло с нарушением российской конституции, а посему нужно восстановить отношения “с братской Украиной” путем восстановления ее – Украины – территориальной целостности – никаких масштабных акций протеста на улицах российских городов мы тоже не увидим.
Потому что истово верующие в “русский мир” – это меньшинство. А какой с меньшинства спрос?
