Уже многие отметили тот факт, что пропагандистский культ, созданный в России из Дня Победы, является самым настоящим кощунством по отношению ко всем погибшим и покалеченным этой страшной войной.
Трудно представить себе большее надругательство над павшими и выжившими, чем вид бандитов и насильников с георгиевскими лентами, постоянные обвинений украинцев в фашизме со стороны страны, которая варварски напала на Украину без объявления войны.
Сегодня кровь, боль и страдания одних людей используются другими для оправдания милитаристской истерии, ненависти, агрессии и лжи, для грабежа, убийств, клеветы и разгула безграничной, варварской подлости. И потому здесь мне хочется показать подлинные, очищенные от пропаганды зарисовки той войны – и боль, и потери, и доблесть, и подвиги, и репрессии со стороны «своих».
Об этом пишет журналистка Ксения Кириллова
Как справедливо сказал Андрей Макаревич, мы не имеем права это забывать. От себя добавлю, что мы так же не имеем права искажать все, что было в этой войне – как сказал бы Булат Окуджава, «от подлого до золотого». Мы должны помнить ад затем, чтобы он не повторился.
Неоцененная доблесть
Украинец Антон Сененко, талантливый блогер и ученый-физик, а также активный волонтер. В свое время он записал воспоминания своего бывшего научного руководителя о том, как воевал его отец.
Великую Отечественную войну Тимофей Лабурец встретил в Ленинграде. Он вспоминает, что такого беспорядка, как это было под командованием Ворошилова, трудно себе представить. Лишь когда на место приехал маршал Жуков, советские войска смогли организовать оборону Ленинграда.
Тимофей Ильич со своей батареей гаубиц стоял на прямой наводке как раз напротив Невского пятачка, откуда постоянно предпринимались попытки прорыва блокады. Сколько там погибло людей – никто сказать не может. Все знали, что в этом месте немцы создали эшелонированную линию укреплений, и прорвать ее силами ленинградцев было нереально. Но почему-то именно здесь все время предпринимались попытки прорывать блокадное кольцо.
Считается, что гражданского населения в Ленинграде погибло около 900 000, но в действительности точной цифры никто не знает. Не стоит забывать, что, когда Красная армия начала отступать, в Ленинград ушло много людей из Прибалтики и Карелии. Их никто не считал и не интересовался их количеством. Тимофей Лабурец вспоминает, что, когда люди умирали от голода зимой, их складывали в штабеля. Штабеля могли тянуться метров на сто – хоронить людей в мерзлую землю было некому.
Люди были в состоянии дистрофии. Было такое время, когда и солдатам, и офицерам давали кусочек хлеба размером со спичечный коробок, да и то на половину с опилками. С едой стало лучше, лишь когда сделали знаменитую «Дорогу жизни». За время войны Тимофей попал в штрафбат по доносу одного из солдат, проявил там чудеса настоящей доблести, был ранен, участвовал в рискованной операции, после которой из 300 человек «штрафников» в живых осталось лишь двадцать семь.
После возвращения из штрафбата Тимофей не смог найти свою сберегательную книжку и узнал, что на его счету не было офицерского жалования, которое должно было начисляться по закону. Ему сказали, что он не должен был вернуться из штрафбата, а то, что вернулся – уже чудо. Советская власть заранее похоронила своего героического бойца, который и после возвращения из штрафбата до конца войны занимался фронтовой разведкой.
Еще одну историю неоцененного подвига рассказала украинка Юлиана Жаман.
«Мой дед воевал в составе советской армии. Потерял на войне руку. До войны у них с бабушкой было трое детей. После войны родилось еще двое. Дед никакой пенсии не получал. Хорошей работы он так и не смог найти, ведь потерял правую руку. Более того, за попытки самостоятельно решить проблемы физиологического выживания своей семьи деда преследовало колхозное начальство. Оно препятствовало этим попыткам.
Мой папа 1942 года рождения вспоминает, что до 15-летнего возраста был голодным постоянно, каждый день», – рассказывает Юлиана. По ее словам, «коммунистической эпидемии» в рядах Красной армии дед не набрался, и даже в 70-е годы говорил: «Если бы не Америка, Сталин бы войну не выиграл».
«С ним соглашались другие фронтовики советской армии из нашего села. Дед обсуждал войну с другими участниками войны в неторопливых беседах. 9 мая не праздновал ни разу. Ни один из детей и внуков не думал поздравлять его в этот день. Поздравлять, по его мнению, было не с чем.
Еще помню, дед говорил, что не слышал, чтобы в бою кричали «За Сталина!», слышал лишь «Господи!», – делится воспоминаниями Юлиана.
Учитель рисования Михаил Оганов уже почти двадцать лет живет в Соединенных Штатах, и потому его уже можно назвать настоящим американцем. Сам он родом из Баку. Михаил тесно общается с русскоязычной диаспорой, не так давно успешно попробовал себя в качестве актера местного русскоязычного театра «Хамелеон», и при этом является сторонником Украины и резким противником российской агрессии против суверенного государства.
Михаил поведал о своем школьном учителе рисования: «Это был год эдак 1982-й. Я учился в 4-м классе Бакинской средней школы. У нас был учитель рисования по фамилии Утинский. Имя и отчество я, к сожалению, забыл. Мужик он был добрый, а потому дисциплиной на его уроках мы, что называется, «не заморачивались»: кто просто приятно беседовал с друзьями, кто в морской бой играл. Девчонки новые прически пробовали друг на друге. Хулиганы на последних партах даже в «дурачка» резались. В общем, уважением он у нашего брата – советского школьника, не пользовался. Какое еще рисование? Кому это нужно? А он терпеливо у доски объяснял свой предмет. А как-то раз на майские праздники, ближе к 9-му мая, он пришел на урок, надев все свои награды!
Для нас, мелких олухов, это был шок! «Ты Утинского выдел?», «Медаль за взятие Вены!» – и так далее. Наш урок рисования в этот день перешел в урок воспоминаний ветерана. Причем это была не дежурная встреча брежневских времен, с заранее расписанными вопросами и стандартными пафосными ответами. Нет, все прошло как-то очень органично, настоящая встреча поколений. Помню, как мы тыкали в его награды, а он рассказывал, за что была получена эта или та… После урока нам реально было стыдно. Причем всем! И мы на импровизированном собрании «авторитетов 4-го «В» решили, что после сегодняшнего дня на его уроках будем вести себя прилично…
Но следующего урока не было. Наш учитель рисования скончался, насколько я помню, от инфаркта. Я помню, как мы – дети – 10 лет не могли смотреть друг другу глаза, когда нам это сообщили… Вечная память моему учителю рисования!», – заканчивает свой рассказ Михаил.
Репрессии
Киевлянин Егор Чернев известен по своим «фронтовым сводкам», а также глубоким смысловым постам. Он – выпускник украинских гражданских и правозащитных школ, уроженец Мариупольской области. В прошлом году Егор отправился добровольцем в Национальную гвардию Украины, и потом уже оттуда добровольно присоединился к отрядам «Правого сектора», располагавшимся в Песках под Донецким аэропортом. Егор вместе с другими отражал многочисленные нападения сепаратистов на Пески, участвовал в боях и перестрелках, в обороне 34-го блокпоста, словом, несмотря на свой молодой возраст, уже является настоящим участником войны с опытом боевых действий.
Накануне праздника он поделился воспоминаниями о своем деде: «Мой дед воевал под Брестом. Я знаю, что он был призван одним из первых в 41-м, и их сразу перебросили под Брест. Там были ожесточенные бои. Он попал в плен. Его освободили американцы то ли в 44-м, то ли в 45-м, предлагали ехать с ними. Он отказался, поскольку на родине у него была семья. Дед вернулся в союз и был признан врагом народа за то, что попал в плен. Был сослан на какую-то стройку в Сибири. Вернулся с подорванным здоровьем и в 42 года умер», – сообщил Егор.
К его словам я добавлю от себя материалы из личного семейного архива. Мой дед, Кириллов Михаил Константинович, почетный гражданин города Каменска-Уральского, провел на фронте самый тяжелый год войны – 41-й, а потом, в результате полученных ранений и перенесенных болезней у него сильно ослабло зрение, и он был признан негодным к строевой службе. Дед долго не мог с этим смириться: писал письма в штабы, рвался на фронт, но его упорно туда не отправляли.
В тылу дед был направлен на Урал на работы по расширению железнодорожной станции Синарской: прокладка новых путей, расширение ближайших станций и разъездов, строительство водонапорных башен и так далее. Работать приходилось по 11 часов в день. Спать – по 3-4 часа прямо на рабочем месте. Питаться – впроголодь, иногда ели траву. Именно там деду выпало лично защищать людей от вездесущих НКВД и СМЕРШа.
Это было уже в последние годы войны, когда по мере освобождения Украины и Беларуси в Каменск-Уральский стали поступать машинисты из освобожденных республик. СМЕРШ принялся тогда детально проверять жизнь вновь прибывших в оккупации, и порой огульно обвинял многих из приехавших на Урал белорусов и украинцев в сотрудничестве с фашистами. «Нередко получалось так: вечером, бывало, идешь домой, считая, что все паровозы укомплектованы бригадами, приходишь утром, и выясняется, что двух-трех, а то и больше машинистов и их помощников уже нет», — вспоминал дед. Так вот, он старался, как мог, защитить свои бригады, и отстаивал людей до последнего. Я не знаю, удалось ли деду спасти хоть кого-то – его самого уже нет в живых, а в его мемуарах таких фактов не указано. Предполагаю, что у него могли быть неприятности за то, что он комплектовал бригады, наполовину состоящие из «врагов народа». Тем не менее, дед никогда не открещивался от своих работников.
Союзники
Это, пожалуй, самая больная тема нынешней России, в отношении которой наблюдается беспрецедентное искажение истории. Так, уральские пропагандисты Белоус и Колясников вовсю трубят о том, что США во время Второй Мировой пытались уничтожить Россию больше, чем Гитлер, к тому же сами его и воспитали. Музей Метенкова в Екатеринбурге был закрыт по звонку из ФСБ только за подготовку фотовыставки «Триумф и трагедия: союзники во Второй мировой войне». К слову, фотографии с запрещенной выставки можно посмотреть здесь.
Многие западные друзья Украины – потомки фронтовиков. Отец американского аналитика Пола Гобла, равно как и его жены, Донны, воевал во Второй Мировой войне. Ветераном войны является и дедушка британской журналистки Сары Херст. Однако лишь военной доблестью помощь союзников не ограничивалась. Согласно официальным данным, США передали СССР по договору ленд-лиза всего 22 800 единиц бронетехники. Это составило около 20 процентов от общего числа бронетехники, изготовленной в России во Вторую Мировую войну. Западные поставки были эквивалентны 16 процентам от общего числа советских танков, 12 процентам пушек и всем (!) советским бронетранспортерам, поскольку Советский Союз не производил собственные бронетранспортеры во время войны.
«Моя мама Нина – 1937 года рождения. На ее детство как раз выпали годы голода. Есть было совершенно нечего, и они ребятишками летом всегда ели в лесу – все, что найдут. Но когда союзники США стали помогать в продвижении фронта, то они также стали посылать посылки с едой. Мама говорила, что таких вкусных продуктов она никогда не ела», – рассказывает Елена, российская эмигрантка из Калифорнии. «Под конец войны она оказалась в детском доме: ее отец Михаил Городилов погиб на украинском фронте в начале войны, а мама (моя бабушка) умерла от переживаний в 45-м. Поэтому посылки с едой приходили прямо в детский дом, и у детей была возможность наесться вдоволь, или, как говорила моя мама, до отвала. Там была и сгущенка, и тушенка, и красная икра – крупная и вкусная», – вспоминает Елена.
Напомним, что и согласно данным международной конференции, прошедшей недавно в Киеве, без украинцев и американцев СССР не смог бы одолеть Гитлера. По словам же американского историка Даниэля Патзлафа, ни роль СССР, ни США выбрасывать из общей победы нельзя. «Потери американцев были большими (несколько сотен тысяч человек), но их не сравнить с потерями Советского Союза. Единственное, что перевешивает потери солдат – это Холокост в отношении евреев. С другой стороны, Америка всё ещё воевала с Японией, когда в СССР уже зализывали послевоенные раны.
Разумеется, без СССР война не была бы выиграна, но историю можно рассматривать с нескольких сторон, и представлять себе всю картину», – пояснил Даниэль в интервью. При этом сам американец спокойно относится к тому, что современная Россия фактически «исключает» из списка победителей страны антигитлеровской коалиции.
По его словам, те, кому нужно верить в идолов, будут готовы поверить любой лжи, но думающие люди стремятся к более полному восприятию реальности. К слову, связаться с Даниэлем нам помогла его супруга – уроженка Херсона Александра Шишкина, член организации «Друзья Украины», которая вместе со всеми делает очень много для помощи своей исторической родине.
Память
Эту историю рассказала эмигрантка из Кишинёва Лана Полингер, живущая в американском городе Бэлвью. Мне нечего добавить к ее словам.
«Несколько лет назад познакомилась с женщиной, родившейся в концлагере в декабре 41-го года. Она замечательная, жизнелюбивая, энергичная, гостеприимная и хлебосольная. Она потрясающая. У неё уютно, с ней легко, она заразительно смеётся. Она умеет рассказывать, как никто другой. Про то, что из родившихся в лагере детей выжила только она одна. Про то, как много было беременных женщин в этом страшном месте в начале войны, и как все дети умирали, а если не умирали, то на плач младенцев ночью прибегали охранники и стреляли в темноту барака, пока плач не затихал.
Как воспитала её единственная оставшаяся в живых родственница, её бабушка. Как она мучилась паническими атаками с тех пор, как помнит себя. Как работала учительницей, вырастила сыновей, похоронила мужа. И про политику, и политиканов. Про кулинарные рецепты, которые всегда простые и удаются. Как она любит цветы, и что её любимые цветы – сирень. И какими бы противоречивыми ни были исторические факты и мнения, пока есть такие, как она, для которых 9-е мая – святой праздник, он святой для меня. И каждый год, в начале мая, я срываю у себя в саду белую и лиловую сирень, составляю букет и везу его ей».
Память о врагах
В 2009 году мне довелось побывать на презентации проекта «Образы памяти», посвященного анализу состояния мемориалов и кладбищ «чужих» солдат: советских воинов в Германии и пленных немцев в России. В рамках проекта было исследовано десять кладбищ и памятников в Свердловской области и шесть аналогичных мемориалов и мест захоронения в Берлине. Всю эту немалую работу проделали, по сути, три человека: автор и руководитель проекта, на тот момент – студентка Уральского педагогического университета Юлия Зыкрянова, студентка из Германии Лилия Кексель и учитель немецкого языка одной из школ города Полевского Алена Шмидт.
Самый известный памятник немецким солдатам в Екатеринбурге находится на Широкореченском кладбище. Он, кстати, один из самых ухоженных из всех аналогичных мемориалов. В Нижнем Тагиле место, где покоятся останки военнопленных, отмечено высоким готическим крестом. Есть немецкие кладбища и в Полевском, и в Асбесте, но здесь их состояние уже гораздо хуже, чем в больших городах области.
«Погост в Асбесте сейчас абсолютно зарос, а в поселке Малый Исток он настолько неухожен, что мне было необычайно тяжело его найти. Местные жители на мой вопрос о том, как пройти к памятнику немецким военнопленным, показали обелиск советским солдатам», – сообщила Юлия Зыкрянова.
Похожая картина наблюдается в поселке Левиха около Кировграда. Здесь за заброшенным немецким кладбищем ухаживает только один человек — русский ветеран Великой Отечественной войны Виктор Максимов. Делает он это абсолютно бесплатно, из сострадания и уважения к памяти бывших врагов. Что касается германской стороны, уважительное отношение к памяти советских солдат уже стало частью немецкой культуры.
7 ноября 1959 года в Берлине был установлен мемориал советским воинам, рядом с которым было похоронено 180 солдат, а также хранится урна с пеплом еще 142 воинов. Надпись на памятнике сделана как на немецком, так и на русском языках. В районе Шенхольц Берлинского округа Панков похоронено одиннадцать тысяч русских граждан: как солдат, так и бывших узников концлагерей.
Но, безусловно, самым известным памятником является открытый 8 мая 1949 года монумент Воину-освободителю в Трептов-парке Берлина. «В Западном Берлине находится около 25 мест захоронения советских солдат на протяжении в общей численности 50 километров. Это красноречиво говорит о том, что немцы стали чтить память советских солдат не только под влиянием просоветски настроенных властей Восточной Германии, но и по своему личному убеждению. Если мы не принесем достойного покаяния за содеянное, трагедия может повториться», – убеждена Лилия Кексель.
Послесловие
А теперь несколько слов о том, почему современная Россия все же проиграла Вторую Мировую войну. Советский Союз отстоял свою территорию, защитил тех, кто еще не были убиты (правда, часть из них добил сам при продолжении репрессий), но он не добился главной победы в этой войне – победы над фашизмом. Парадоксально, но эту победу одержали как раз немцы, доказав ее своим искренним покаянием, своей честной, без прикрас и оправданий, исторической памятью, своим подлинным желанием не повторять прошлых ошибок.
Россия не победила ничего из того, что должна была победить, и не сохранила ничего из того, что нужно было сохранить.
Посмотрим по пунктам: – с победой над фашизмом появилась надежда, что в Европе уже никто не будет вести захватнические войны. Эта надежда была разрушена в момент аннексии Крыма, и особенно – с началом войны на Донбассе, когда стала проливаться уже нешуточная кровь. Россия в чистом виде продолжила известную традицию нападения на чужую территорию без объявления войны. Она не победила эту традицию, а, напротив, воскресила ее.
– Россия воскресила и другие проявления фашизма: агрессию, милитаризм, лживую и лицемерную пропаганду, при которой жертвы войны объявляются агрессорами, а те, кто защищает свою территорию – фашистами. – многие россияне подвержены в чистом виде нацистской идеологии превосходства русских над всеми остальными нациями, при котором мифическому «русскому миру» можно творить все, что вздумается. Для него не существует других народов и культур – есть лишь территория, которую он почему-то считает своей.
– Россия не сохранила даже подлинную память о войне – трепетную, печальную и до глубины настоящую, память в стиле тихих песен Булата Окуджавы, его повести «Будь здоров, школяр», память о трагедии войны и страх войны. Она не сохранила даже связь с теми, кто плечом к плечу боролся с ее народом против иностранных захватчиков.
Убивая потомков ветеранов: украинцев, грузин и других, Россия сама ставит себя на место последователя захватчиков, а не освободителей. – и, как все мы знаем, в материальном плане ветераны-победители живут намного хуже, чем побежденные.
Это не значит, что Тимофей Лабурец, учитель рисования Утинский, Михаил Городилов, дедушка Егора Чернева или мой дед сражались напрасно. Нет. Это означает лишь, что потомки оказались недостойными своих предков.
