Если не будет дворцового переворота или еще какого-нибудь форс-мажорного обстоятельства, Путин останется с нами не только после парламентских выборов 2016 года, но и после президентских выборов в 2018 году — а возможно, и дольше.
Cколько еще протянет Путин?
Этот вопрос встает перед каждым, кто пытается предсказать будущее российской политики. Бывший премьер-министр Швеции Карл Бильдт (Carl Bildt) давал ему от пяти до 10 лет. Некоторые российские аналитики прогнозировали, что путинский режим начнет спотыкаться уже в середине 2016 года.
Путин не сможет находиться у власти бесконечно. Но и ждать его ухода в ближайшее время тоже не стоит.
Чтобы понять причины, давайте взглянем на исследования авторитарных режимов. Политологи Барбара Геддес (Barbara Geddes), Джозеф Райт (Joseph Wright) и Эрика Франц (Erica Frantz) выяснили, что когда самовластный лидер начинает утрачивать власть, это обычно приводит к одному из трех результатов:
— власть берет в свои руки новая деспотичная группировка, создающая новый, но все равно авторитарный режим;
— старый режим остается у власти, но прежнего лидера сменяет кто-то из действующего руководства;
— на смену властвующей группировке приходят совершенно новые, демократически избранные лидеры.
Все эти варианты в России маловероятны. Давайте рассмотрим их по очереди.
1. К власти приходит совершенно новая авторитарная группировка.
На примере Ирана и арабской весны мы видели, что случается, когда революционные группировки свергают самовластных руководителей. Демократия там не воцаряется, скорее, к власти приходит новый автократический режим. Это наиболее вероятно после силового свержения власти.
Но у бывшего офицера КГБ Путина весьма специфическое и однородное окружение в составе российских силовиков, которые пришли в политику, много лет отработав в спецслужбах или прослужив в армии. Влияние и имидж силовиков преобразили даже политическую культуру Кремля. Со временем путинские соратники вне зависимости от своего профессионального прошлого начали подражать манере поведения главаря.
Власть силовиков выходит за рамки той или иной спецслужбы, и они оказывают влияние на российскую внешнюю политику и на бюджет. Резкий рост военных расходов в России даже привел к отставке в 2011 году министра финансов Алексея Кудрина.
Силовики подают сигнал о том, что армия и спецслужбы на стороне Путина. Ни одна хорошо организованная альтернатива силовикам не готова сегодня прийти к власти в Кремле. Откуда взяться этим людям? Российская армия пользуется колоссальной популярностью и доверием в обществе — больше, чем любая другая альтернативная организация. А с учетом огромной и видимо подлинной популярности самого Путина (несмотря на экономические невзгоды России), та новая группировка, которая сумеет его свергнуть, вряд ли добавит себе легитимности.
Более того, силовая смена власти дестабилизирует Северный Кавказ, поскольку в этом случае под угрозой окажется баланс власти между Москвой и местными властными структурами, особенно в Чечне. Чеченский лидер Рамзан Кадыров постоянно клянется в верности лично Путину. Если он не признает новый режим, усилится вероятность возникновения нового сепаратистского движения.
2. Путинский режим останется у власти, но с новым лицом.
Это может произойти лишь в том случае, если Путин решит уйти, либо, если несмотря на демонстрацию силы и энергии, его начнет подводить здоровье. И потребуется мощный рост экономики в России, чтобы отвлечь внимание избирателей от проблем с демократией и правами человека.
Но рост экономики маловероятен из-за экономических санкций Запада и падения нефтяных цен. На самом деле, как писали недавно на этих страницах Стивен Кроули (Stephen Crowley) и Ирина Олимпиева, экономические невзгоды настолько сильны, что в России скоро могут начаться новые волнения. Но даже протестующие в России владельцы ипотеки не винят в своих бедах Путина.
Более того, чтобы прошел второй вариант, понадобятся достойные кандидаты из избранного круга Путина. Это та принимающая решения группа, которая поддерживает его. Трудность будет заключаться в том, чтобы найти человека, который станет продолжать политику Путина — и против которого не выступят остальные.
А это сложно, поскольку у Путина на сегодня сложился образ незаменимого руководителя. После рокировки с Дмитрием Медведевым в 2008 году было ясно, что Путин по-прежнему дергает за нитки. Если предположить, что все будет гладко и тихо, то на выборах президента в 2018 году Путин наверняка станет кандидатом № 1. Опросы общественного мнения сегодня показывают, что он примерно на 80 пунктов опережает ближайшего из возможных кандидатов в президенты.
В его нынешнем окружении и в семье мы тоже не сумеем найти кандидатов. У Путина две дочери, и хорошо известно, что они сторонятся всеобщего внимания и в основном недоступны для прессы. Глава путинской администрации Сергей Иванов исключил возможность выдвижения своей кандидатуры, сказав: «Лошадей на переправе не меняют». А претенциозного Кадырова не поддержит ни население, ни политическая элита.
Если Путин решит не баллотироваться в 2018 году, он может выбрать в качестве своего преемника министра обороны Сергея Шойгу. Шойгу удается оставаться в правительстве с начала 1990-х годов. В списке российских политиков, пользующихся наибольшим доверием населения, он идет вторым. Шойгу может сделать ставку на то, как работал он министром по чрезвычайным ситуациям — ведь именно в это время он обрел поддержку населения, действуя активно и подавая личный пример.
Но каковы шансы на то, что Путин в 2018 году не будет баллотироваться? Ведь он очень многое сделал для укрепления своей популярности в стране, и даже пошел на изменение конституции, чтобы остаться у власти. Эти шансы очень невысоки. Геддес, Райт и Франц утверждают, что при таких режимах персональной власти, как российский, смена руководителей менее вероятна, поскольку там один человек обычно принимает все важные внутри- и внешнеполитические решения.
И тем не менее, возможно, что новый руководитель все же появится. В конце концов, Путин и сам пришел к власти практически из ниоткуда.
3. Демократически избранные лидеры придут на смену Путину и правящей партии «Единая Россия».
Когда бы это ни случилось, такой исход может оказаться самым безопасным для Владимира Путина. Как показывают Александр Дебс (Alexander Debs) и Х. Гоуманс (H. E. Goemans), новый демократический режим представляет меньше опасности для уходящего руководителя, чем новый авторитарный режим. Новые демократические лидеры обычно не отправляют в изгнание, не бросают за решетку и не убивают своих предшественников. А демократическая смена власти дает уходящему лидеру возможность мирно покинуть свой пост, что вполне устроит мировое сообщество.
Да, Путин может уйти. Но это маловероятно.
Безусловно, в России имеются демократические институты, могущие обеспечить переход власти от Путина к другому режиму. Но все эти институты находятся под жестким контролем Кремля. И мы не замечаем, чтобы избиратели склонялись в сторону демократических оппозиционных партий типа «Яблока» или ПАРНАСа. Никто не ждет от них победы на сентябрьских выборах в Думу — даже сама либеральная оппозиция. Отчасти это вызвано тем, что на выборах возможны подтасовки и фальсификации. А еще есть одно простое обстоятельство: либеральной оппозиции не очень доступен электорат за пределами Москвы и Санкт-Петербурга. Ситуация усугубляется и тем, что оппозиционные партии отказываются объединять свои силы.
Более того, данные Геддес, Райта и Франц указывают на то, что режимы персональной власти наименее склонны к демократизации, особенно в случае иностранного вмешательства, переворота или восстания.
Если не будет дворцового переворота или еще какого-нибудь форс-мажорного обстоятельства, Путин останется с нами не только после парламентских выборов 2016 года, но и после президентских выборов в 2018 году — а возможно, и дольше.
