После продолжительного перерыва главы внешнеполитических ведомств стран "нормандской четверки" договорились провести встречу на полях одной из международных конференций, которые пройдут на этой неделе.
Показательно, что о готовности к общению говорят и в Москве, и в Киеве, хотя обычно готовность Украины наталкивалась на условия России, и наоборот. А вот западные посредники выглядят куда более осторожными, чем непосредственные участники конфликта. И этому есть свои объяснения.
Еще недавно “нормандский формат” выглядел не только как важная часть общей европейской внешней политики, но и как один из символов евроатлантической солидарности. Несмотря на то что Соединенные Штаты в этом формате не участвовали (этого не хотела Россия, а европейцы не очень-то и возражали), Берлин и Париж могли рассчитывать на содействие Вашингтона, когда речь шла о давлении на Москву, совместных санкциях и прочих согласованных действиях. Сейчас в европейских столицах нет понимания того, какой будет американская внешняя политика в российско-украинском конфликте. И самое главное, нет понимания того, будет ли она согласованной? А если будет согласованной, то не потребует ли Вашингтон для себя места за столом переговоров? И как американцы будут себя за этим столом вести?
Пока на эти вопросы нет очевидных ответов, понятным остается одно: отказ от “нормандского формата” – даже в пользу какого-нибудь более эффективного и результативного плана донбасского урегулирования, в котором партию первой скрипки исполнит Белый дом, – будет означать самое настоящее поражение европейской внешней политики. Потом десятилетиями будут напоминать, что европейцы пытались, но не смогли. А вот американцы решили урегулировать, и у них все получилось.
Именно поэтому Германия и Франция сегодня заинтересованы в сохранении “нормандского формата” больше, чем Украина и Россия. Петр Порошенко хотел бы рассчитывать не только на европейскую, но и на американскую поддержку. Его партнеры это прекрасно понимают – и надеются, что стремление найти взаимопонимание с новой американской администрацией не заставит украинского президента отказаться от “нормандского формата” и от Минска. Собственно, важен даже не Минск. Важно, чтобы коррективы и изменения в достигнутых договоренностях принимались в том же составе.
Так Украина из стороны, которой читали нотации и напоминали, что она могла бы оперативнее выполнять “свою часть” соглашений, превращается в одного из самых важных союзников для ЕС. В союзника, который может помочь Европе доказать самодостаточность в новом диалоге с Соединенными Штатами.
Россия таким союзником, конечно же, не станет. Но и у ее лидера есть собственный выбор. Если Владимир Путин, в силу тех или иных намерений, решит все же уйти с Донбасса, то кому он сделает этот дорогостоящий подарок? Ангеле Меркель – накануне выборов, в ходе которых канцлеру предстоит непростая борьба с ее неожиданно популярным конкурентом Мартином Шульцем? Франсуа Олланду, который уходит из большой политики? Или все же Дональду Трампу?
Ответ напрашивается сам собой. Но если перевести вопрос из персональной плоскости в плоскость межгосударственных отношений, появится другое соображение: а выгодно ли Путину унижать Европу ценой демонстрации американского успеха? Это именно тот вопрос, который могут задать российскому президенту его европейские коллеги. Но что они могут предложить взамен?
Главный смысл новой встречи министров “нормандской четверки” – понять, как изменилась расстановка фигур на доске урегулирования. Для Франции и Германии это возможность проверить, остаются ли в игре Россия и Украина. А для России и Украины – разведка боем.
