"Теракт в Берлине осложнит дилемму для ответственных немецких политиков: как считаться с негодованием своих сограждан и при этом не играть на руку популистским правым силам", - пишет колумнист портала Slate.fr Даниэль Верне.
“Анкара-Берлин: с интервалом в несколько часов два теракта разразились в понедельник вечером 19 декабря. В турецкой столице российский посол Андрей Карлов был убит несколькими выстрелами из пистолета на открытии выставки. В Германии грузовик-фура врезался в толпу на рождественском базаре недалеко от Мемориальной церкви, в результате – 12 погибших и 48 раненых”, – говорится в статье.
Два теракта. Два способа действий, две мишени, две цели. В Анкаре целью был определен посол, именно в качестве такового, полагает автор.
“В Берлине события напоминали теракт в Ницце, произошедший 14 июля на Английской набережной. Грузовик-фура без разбору врезался в толпу. Разумеется, можно предположить, что место было выбрано не случайно: концентрация людей, которые делают покупки, отдыхают после рабочего дня и подкрепляются глинтвейном по случаю христианского праздника Рождества. Речь идет о символе, таким же являлся фейерверк в день национального французского праздника в Ницце”, – рассуждает Верне.
“Весь вечер понедельника как немецкие журналисты, так и политические деятели очень старались не делать поспешных выводов, является ли произошедшее несчастным случаем или терактом. Совершенно очевидно, что они были озабочены тем, чтобы, с одной стороны, не спровоцировать политические реакции, а с другой – не создать впечатление о том, что они склонны недооценивать это событие”, – считает автор.
“Теракт в Берлине является последним по дате в целой серии происшествий, затронувших Германию в ходе последних месяцев, – говорится в статье. – Но тогда речь шла о действиях безумцев-одиночек, а не о теракте”.
“Атака на рождественский рынок в Берлине – самая убийственная из тех, что знала Германия. Дополнительное доказательство того, что даже если европейская страна не принимает активного участия в международной коалиции против ИГИЛ, это отнюдь не означает, что она защищена от терроризма. Германия входит в коалицию, но занимается только материально-техническим обеспечением, не принимая участия в бомбежках. Теракт рискует вызвать политические последствия, несмотря на то, что правая популистская партия AfD (“Альтернатива для Германии”) ведет кампанию против ислама, а собственная правая партия госпожи канцлер критикует политику снятия ограничений в отношении беженцев. На недавнем съезде ХДС Ангела Меркель была вынуждена противостоять фронде части своих друзей христиан-демократов, которые потребовали ужесточения иммиграционной политики”, – комментирует Верне.
“В 2015 году Германия приняла более 800 тыс. беженцев. Госпожа канцлер стояла у истоков договора с Турцией по уменьшению потока мигрантов из военных зон Ближнего Востока. Но она постоянно отказывалась устанавливать “потолок” количества беженцев, как этого от нее требовали правое крыло ее партии и братская баварская партия (имеется в виду ХСС. – Прим. ред.)”, – отмечает автор.
“Этот отказ был поставлен ей в вину. Ее популярности был нанесен ущерб в начале 2016 года, после того, как сотни женщин стали жертвой сексуальной агрессии в Кельне в ночь Святого Сильвестра. Все же ее популярность снова выросла за последние недели, когда в Германии открылся новый избирательный год. После двенадцати лет на посту канцлера Ангела Меркель будет добиваться нового мандата на выборах в парламент в сентябре. Теракт в Берлине осложнит дилемму для ответственных немецких политиков: как считаться с негодованием своих сограждан и при этом не играть на руку популистским правым силам”, – заключает Верне.
