Зачем российский президент меняет старых друзей на безликих новых чиновников, пишет политолог, профессор Института исследований мира (Осло) Павел Баев.
В последние недели активно распространялись новости и слухи о назначениях и увольнениях в российском правительстве. И они продолжают заслонять собой трагическую эскалацию войны в Сирии, как и усилия стран ОПЕК ограничить производство нефти и поднять цены. Продолжают звучать спекуляции относительно возможного перехода Сергея Кириенко с поста гендиректора Росатома в Администрацию президента, а также о возможном уходе Александра Бастрыкина с поста главы Следственного комитета. Пока внезапные кадровые перестановки не следовали однозначным закономерностям.
Заявление премьер-министра Дмитрия Медведева о низкой эффективности “неудобной” государственной машины усилило ожидания давно назревших реформ в разросшихся бюрократических структурах. Ясно также, что замена представителей “старой гвардии” на более молодых фаворитов имеет большее значение для трансформации авторитарного режима президента Владимира Путина, чем последние парламентские выборы. Но общий смысл этой трансформации остается неясным.
Внезапное увольнение Владимира Якунина, одного из ключевых членов внутреннего круга Путина, с должности генерального директора РЖД в августе 2015 года ознаменовало начало процесса перестановки. С тех пор новые перестановки среди лояльных царедворцев президента происходили быстрее, чем эксперты успевали придумывать им объяснения. Некоторые политические ветераны, к примеру, прежний глава Службы внешней разведки России (СВР) Михаил Фрадков, в настоящее время отправлены в отставку, получив небольшие “кормушки”. Другие — бизнесмены и политики эпохи 1990-х, как Виктор Иванов, были бесцеремонно выставлены прочь. А некоторые “доверенные адьютанты”, к примеру, Андрей Бельянинов из Федеральной налоговой службы, были выставлены казнокрадами. Путин, видимо, готов отказаться от репутации лояльного босса; логика последних его действий не соответствует обычной модели поведения стареющего самодержца.
Одной из уникальных особенностей этого кадрового обновления является то, что оно не происходит там, где было необходимо. Энергетический сектор, например, страдает не только от низких цен на нефть, но и от плохого управления, ведущего к постоянному увеличению эксплуатационных расходов. И тем не менее, глава Газпрома Алексей Миллер, глава Роснефти Игорь Сечин, а также почти все остальные связанные с Кремлем бенефициары этого доходного бизнеса до сих пор были не задеты “чистками”.
Финансовый сектор, ослабленный санкциями Запада и дискредитированный из-за ряда скандалов, связанных с отмыванием денег, также не затронут перестановками. Сергей Ролдугин, лично замешанный в скандале с Panama Papers, даже удостоен государственной награды. Высокотехнологичный сектор России, показавший плачевные результаты, несмотря на значительные инвестиции, также не понес никакой ответственности: вице-премьер Дмитрий Рогозин продолжает обещать впечатляющие научные достижения в неопределенном будущем. Федеральный бюджет России переживает серьезное сокращение, но без смены руководства в этих ключевых секторах никаких значимых экономических реформ, видимо, не будет.
Еще одна особенность “смены караула” среди кремлевской верхушки — усиление власти Федеральной службы безопасности, инициировавшей серию атак против своих конкурентов в Министерстве внутренних дел и Следственном комитете. Российские медиа даже обсуждали возможные планы по расширению полномочий ФСБ и возвращению ей старого советского названия Министерство государственной безопасности. Эта утечка, скорее всего, является дезинформацией, поскольку ФСБ вряд ли нужно забирать под себя СВР, новым директором которой только что стал амбициозный бывший спикер Госдумы Сергей Нарышкин. Путин, вероятно, также не хочет передавать ФСБ контроль над ФСО (еще один слух), несмотря на то, что ее прежний начальник Евгений Муров отправлен в отставку еще в мае.
ФСО и ее ключевой отдел, Служба безопасности президента (СБП), были основным источником кадров для путинских назначений. Это иллюстрирует недавно проявившуюся у Путина склонность назначать подчиненных на посты, превышающие их уровень компетентности. Виктор Золотов, бывший начальник СБП, не особенно отличился в качестве главы новосозданной Национальной гвардии; бывшие телохранители Евгений Зиничев и Алексей Дюмин оказались весьма посредственными губернаторами регионов. Замена тяжеловеса Сергея Иванова на кроткого Антона Вайно в Администрации президента может привести к резкому ослаблении власти, которая была традиционно сосредоточена в этом органе.
Уход многих лиц из окружения Путина и ослабление ряда ключевых институтов, от Следственного комитета до Администрации президента, автоматически повысили влияние нескольких оставшихся силовиков-ветеранов. Министр обороны РФ Сергей Шойгу выиграл больше всего. Он смог защитить свое нынешнее министерство и Министерство по чрезвычайным ситуациям, которое возглавлял ранее, от чисток. Но основная проблема Шойгу — чрезвычайно раздутый оборонный бюджет. Ему, возможно, придется потратить немало своего политического капитала в борьбе за защиту проектов перевооружения от неизбежных сокращений.
Остается неясным, в какой степени Путин контролирует эти кадровые перестановки. Борьба между враждующими кланами в спецслужбах поддерживает политику распределения ресурсов в России. И, поскольку денежные потоки ослабевают, кланы в МВД и ФСБ все чаще обращаются к Путину как к верховному арбитру. В то же время новоназначенные чиновники понимают, что они еще заменимее, чем прежние друзья Путина, которые теперь быстро становятся историей; спрос на козлов отпущения в ситуации углубляющегося экономического кризиса будет расти. Они, таким образом, стремятся монетизировать свои неопределенные позиции как можно скорее, превращая тем самым борьбу с коррупцией в фарс. Сочетание жадности и страха не способствует ни лояльности, ни эффективности, что приводит к ухудшению качества управления во многих ключевых структурах.
Путин не позволяет никому даже заикнуться о возможном преемнике, но его кадровые эксперименты заставляют немногих оставшихся старожилов и многих удивленных чиновников, прыгнувших выше головы, все же начать об этом задумываться.
