Российский президент понятия не имеет, как выбраться из ситуации, в которой он оказался своими же стараниями.
Об этом пишет Павел Баев, политолог, профессор Института исследований мира (Осло).
Прозвучавшие на прошлой неделе (26 января) заявления о том, что власти США связывают Владимира Путина с коррупцией, встряхнули российское политическое поле. В частности, в недавний документальный фильм ВВС вошел комментарий по этому вопросу заместителя министра финансов США, Адама Шубина. Но настоящим шоком стало то, что Белый Дом весьма буднично подтвердил высказанное Шубиным мнение, что российский президент был лично замешан в сомнительных сделках.
Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков назвал эти обвинения «неприемлемыми», а также «возмутительными и оскорбительными». Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров в телефонном разговоре с госсекретарем США Джоном Керри назвал их «грубыми» и пожаловался на «намеренное усиление напряженности» со стороны Вашингтона.
Резонанс, вызванный этим скандалом, увеличивает тот факт, что скандал возник всего через неделю после того, как британский судья сэр Роберт Оуэн огласил заключение расследования Великобритании убийства Александра Литвиненко, которым было установлено, что Путин, «вероятно», сам отдал этот приказ.
Строго говоря, в утверждении о том, что Путин возглавляет систему государственной организованной коррупции, нет ничего нового, как и в предположении, что цепочка командования в грязных спецоперациях ведет прямиком к нему. Алексей Навальный, бесстрашный российский борец с коррупцией, утверждает, что усиление санкций против таких близких к Кремлю олигархов, как Геннадий Тимченко, а также братья Аркадий и Борис Ротенберги означают, что власти США прекрасно знают об изнанке российской коррупционной системы и роли Путина в ней.
Несмотря на плачевное состояние российской экономики, хищнические аппетиты элит нисколько не уменьшились. И ключевой темой серьезных обсуждений среди инсайдеров на данный момент является распределение средств, которые государство выделит для спасения «голодающих» государственных компаний и банков. Недавний Индекс восприятия коррупции Transparency International поставил Россию на 119 место из 168, отметив не только разворовывание, но и репрессии.
Возможные негативные последствия позволяют объяснить то, как неохотно россияне протестуют против повсеместной коррупции в стране. Но чем больше экономический кризис «съедает» их доходы, тем вероятнее, что раздражение российского населения будет расти и может даже принять политический характер.
И в самом деле, этой зимой состоялись протесты российских дальнобойщиков против новой системы налогообложения, новые митинги запланированы на ближайшие недели. Сочетание разнообразных раздражающих факторов выразилось в том, что сейчас, по данным Левада-центра, всего 45% россиян верят, что «страна движется в правильном направлении», по сравнению с пиковыми 66% в середине 2014 года.
Тренд развивается настолько стремительно, что власти не могут ни ответить на возникающие проблемы, ни предупредить появление новых, если не считать реакцией привычную риторику правительства о неустанной борьбе с коррупцией.
Более радикальное заявление сделал глава Чечни Рамзан Кадыров, назвавший обвинения США «настоящей войной» против России. Это часть яростной информационной кампании, которую проводит Кадыров на протяжении последних недель, подавая себя как лидера в этой войне. Спецслужбы все больше опасаются его личной армии, состоящей из 20 000 вооруженных и обученных солдат.
Путин не реагирует на попытки Кадырова влиять на политическое поле. Но еще меньше он стремится присоединяться к предложениям реформирования, выдвинутым правительством Медведева. Основным механизмом принятия решений для него является не правительство, а Совет Безопасности, где большинство составляют силовики. Но этот механизм в основном требует направки очередных сумм денег разъевшимся бюрократическим аппаратам силовых министерств или же предложения усилить «патриотическую мобилизацию», которая в прошлые годы успешно отвлекала внимание от коррупции. Но сейчас риски такой мобилизации для Москвы очень высоки, как показал случай с Турцией и российским бомбардировщиком.
Путин всегда предпочитал блефовать, а не держать слово, и он явно не знает, как реагировать на кризис, перевернувший все его представления о гарантированном благополучии владельцев энергетических ресурсов. Он умеет контролировать распределение нефтяных доходов, умеет превращать коррупцию в механизм установления верности, но, похоже, понятия не имеет, как уменьшить аппетиты коррумпированных элит.
Единственным непреложным правилом его неписанного кодекса является то, что личные оскорбления нельзя оставлять без ответа. Но ассиметричные ответы на возникающие вызовы у него явно заканчиваются. Украина не является удобной целью, минский процесс застрял, а зимнее наступление потребовало бы мобилизации и так уже истощенных ресурсов. Сирия стала ловушкой, так что вместо саботирования переговоров Москва теперь нуждается в них, чтобы выбраться из страны. Ситуация выглядит безвыходной, и Путину только и остается, что играть на понимании партнеров, что загнанная в угол крыса становится очень опасным животным. Вот только это утверждение уже не является верным в отношении таракана.
