Агрессией против Украины президент России Владимир Путин преследует несколько целей. В то же время, он совершил ошибку, пойдя на кровопролитие на Донбассе, и не знает, что с этим делать. Об этом заявила российский политолог, ведущий сотрудник Московского Центра Карнеги Лилия Шевцова в интервью «Новому времени».
В частности, она уверена, что «вся эта российская история с Украиной для Путина не была самоцелью».
Есть убеждение в России, мире и даже в Украине, что все началось с Украины. Нет! Все началось в 2011 году, когда Болотная и Сахарова вышли на улицы. После этого Путин пришел в 2012 году к власти и, по сути, время с 2012-го до 2013 года, до Майдана, потратил на строительство нового политического режима. Был президент старый – а к концу 2013 года он сформировал новый политический режим в России. Он испугался, что если позволить русским еще полшага — выйдет не 300 тысяч человек, а выйдет 3 миллиона. И сформировал режим исключительно репрессивного свойства. Он ликвидировал все возможные статьи Конституции, которые давали нам возможность вздохнуть открыто», — пояснила она.
«То есть, к концу 2013 года это был не старый Путин, а новый авторитарный режим, уже со склонностью к абсолютизму и бонапартизму. И тут случается Украина (Майдан — ред.). Украина стала для него платформой, толчком, чтобы этот режим опробовать. В его руках была готова кувалда, он занес ее в воздух — но к этому времени Россия уже успокоилась. Люди ушли на кухни, напугались, болотные узники оказались в тюрьме. Деморализовано было меньшинство. У него исчез повод применить кувалду. И тут включается Майдан – и он смог эту кувалду пустить в действие», — считает Шевцова.
В этом, по ее словам, заключается первая цель путинской агрессии: «Майдан стал толчком для него: «давайте я попробую». И попробую прежде всего для того, чтобы в России Майданов таких не допустить. Это была его цель номер один».
«Вторая цель. Для него Украина уже давно была не государством, а внутренним фактором политики. Еще с 2004 года. Тогда он не успел, не смог, но уже тогда рассматривал Украину как часть российского тела. И вот Майдан, а потом падение Януковича стало для него толчком. Вы – лаборатория, он вас использует для того, чтобы по сути дела утихомирить Россию. То есть российская внутренняя задача для него важнее, чем любые экспансионистские цели. Это его задача номер один – не допустить Майдана в России», — подчеркнула эксперт.
«Задача номер два. Человек, в общем-то, не стратег и не образованный, Путин, очевидно, подсчитал какие-то исторические книги и понял, что если упустит Украину, если вы уйдете из-под нашей подмышки, из-под нашего крыла, то Россия теряет основание. У России нет легитимации исторической, нет основания. Потому что Россия в принципе через всех своих царей, генсеков, постсоветских лидеров вела свое летоисчисление от Киева. Вы забираете Киевскую Русь, понимаете? Потому что вы имеете больше прав на Россию (а это очень важно – как название, как слово, как термин, как легитимация), чем мы. Мы происходили из Московии. Вы у нас забираете легитимацию тысячелетнюю – христианства и российского государства. И все это важнее, чем Россия экспансионистская. Экспансионизм, империализм – это средство», — отметила она.
«И третий фактор. Путин осознал, что может править в этой России, в которой все проблемы выходят на первый план, экономика рассыпается, народ недоволен, – только закрыв окна в Россию, зацементировав двери и мобилизовав российское население за счет военно-патриотической риторики.
Путина в России не любят – откровенных путинистов всего 15-17%. Аннексировав Крым, он создал эту мобилизацию, он превратил Россию в военную страну, а себя – в военного президента. И он выскочить из этого не может. Ему трудно», — считает эксперт.
Вместе с тем, по словам Шевцовой, Путин допустил серьезную ошибку.
«Аннексировав Крым, он пошел дальше и сделал ошибку. И, мне кажется, он понимает, что сделал ошибку. Потому что, создавая эту «Новороссию», он пошел на кровь. И теперь не знает, что делать с этой кровью. Поэтому сейчас, заключив с Порошенко перемирие, он взял паузу, чтобы решить – а что же делать дальше?» — добавила она.
