Линия разграничения - это линия между жизнью и смертью, между Людьми и Нелюдями, между судьбами, между моралью, и безумно больно от того, что эта линия смогла появиться в Украине.
Самое большое достижение ОРДЛО – это куча КП, границ и таможен. Я боюсь представить, если бы план Путина «Новороссия-8» был осуществлен, это сколько бы границ и таможен наплодили бы «новороссы».
Выжить на минимальную пенсию «ЛНР» в 1750 рублей невозможно. Это показывают цены, да и сами очереди из людей, едущих в Украину, Гуково.
Поездки все больше напоминают квест, игру на выживание.
Если приграничью очень повезло и с более низкими ценами, и с более высокой пенсией и зарплатой, и близостью к границе, то жителям Луганска остается только один выход в мир – Станица.
Близость к границе дает свои преференции: низкие цены, свободу передвижения.
Это одна из потерянных свобод жителей оккупированных территорий.
Прожив всю свою разумную жизнь в УССР и независимой Украине, мы все привыкли к свободе передвижения. Мы ездили из города в город, из области в область. Очень многие выезжали на природу, поездки на Азов, на рыбалку. Все это неоцененные свободы. Даже жителям не оккупированной части Украины. Вы даже не представляем себе, как это – жить в клетке. Те, кто, как и я, стали беженцами, с легкостью поделятся своим горьким опытом.
Пенс-тур
Массово едут в Украину те, кто зарегистрировался как «переселенец» и едет подтвердить свой статус для получения пенсий.
Да, основная масса «переселенцев» живет на оккупированной территории. Верификации, проведенные Минсоцполитикой, смогли отсеять не тех, кто не выехал на подконтрольную Украине территорию, а тех, кто проживал одной семьей, но получал помощь (это запрещено, если 1 член семьи владеет имуществом). Я знаю несколько семей, которые купили дом в складчину: 2 брата с женами и детьми, их родители. С них сняли помощь и потребовали вернуть, так как выявили родственные связи между проживающими. Лишены выплат и переселенцы, которые смогли что-то продать там, и положить деньги на депозит. Этих денег не хватило для приобретения квартиры-дома в Украине, но было достаточно для лишения помощи. Тех, кто проживает в Украине, проверяют регулярно и по нескольку раз. Те же, кто проживает в «Л/ДНР», но оформлен в Украине, проверяется крайне редко.
Основная причина этого – коррупция. Часть людей платит «решалам», за решение пенсионных вопросов. Многие из них «невыездные», то есть находятся в базе «Миротворец». Так что «решалы» и их помощники в Украине по сути – подельники террористов. Как правило, «решалы» – это бывшие сотрудники пенсионных и других фондов, которых с удовольствием принимают коллеги. Еще адвокаты, прокурорские, экс-правоохранители. В общем, система, как всегда дала корни и укоренилась. Многие мои земляки, с которыми я общаюсь, не скрывают, что являются фиктивными «переселенцами» и просто получают пенсию в Украине, иногда и открыто высказывая ненависть к нам. Все это безумно страшно, ведь нет критерия разделить на «своих» и «чужих».
Объявленную персонификацию «Ощадом» в «ЛНР» объявили новым геноцидом народов Донбасса. Ведь это и лишние затраты для тех, кто вынужден платить, и лишние нервы тем, кто готов ехать.
Но вот вопрос – почему же безумные очереди на КПП не только в момент персонификации? Почему круглый год люди с сумками-кравчучками, тачанками, непосильной ношей идут по мосту Станицы. В Украину они не везут ничего, а вот из Украины… саженцы, инвалидные кресла, продукты, вещи, лекарства, стиральные машинки, телевизоры… Почему? Все ли так хорошо в «ЛНР»?
Едут за украинской пенсией все, кто может и имеет право ее получать. И не только пенсию, это и «детские», и другая соцпомощь, покупки, получение украинских документов и справок.
Осуждать этих людей мы не вправе. Как бы мы поступили, оказавшись в их положении? Ведь не все из них «террористы». Да, есть и такие, но не все. Есть и те, кто родитель террориста или уже вдова, или отец, мать, потерявшая сына на войне. В очередях есть и проукраински настроенные люди, даже успевающие выразить свое «фи» на блок-посту «ЛНР». И просто люди, ставшие заложниками ситуации. Разные люди, как и здесь, в неоккупированной части нашей страны.
Все они, пока являются гражданами Украины, имеют право на получение пенсии. Все, оставшиеся в оккупации, если в отношении них нет решения о лишении их гражданства, должны получать все, что положено гражданам Украины по Конституции. Это наш крест. Хотим мы того или нет. Даже зэки, осужденные имеют право на пенсию, если они – граждане Украины.
Здесь должно быть сложное решение, возможно, заключенное в ЗУ «Про оккупированные территории», или мы считаем их равными иным, живущим на территории Украины, или лишаем гражданства, пенсий и, перекладывая все это на плечи оккупанта, закрываем временные границы до окончания войны. Но кто готов принять такое страшное решение?
Вопрос о том, что все эти люди фактически фиктивные «переселенцы», думаю, нужно направлять в другое русло. Иногда мне кажется, что, разрешив массовый «пенсионный туризм», государство просто создало массовость беженцев, – ведь все проживающие там, все равно считаются «переселенцами» согласно реестру, – чтобы получить деньги от Европы на решение этого вопроса, но я могу ошибаться. Просто устала от этих игр в «понаехали».
Результат подковерных игр: «решалы», коррупция, давка на контрольно пропускных пунктах, смерти на них, скрытое финансирование терроризма и действительные беженцы, живущие в Украине, оставшиеся без действенной помощи и попавшие под всеобщую дискредитацию.
Мы, переселенцы, платим цену своей свободы так же, как и оставшиеся в клетке платят цену за свою несвободу.
Линия их несвободы
Проход на линии разграничения почти схож с обычным контрольно-пропускным пунктом: таможенники, пограничники, компьютеры и очередь длиною в жизнь.
Да, именно в жизнь. В очередях при пересечении линии разграничения все чаще умирают люди. Если КПП «Червонопартизанский», «Должанский» – это КПП автодорожные, стояние в очередях, даже многочасовых, это, прежде всего, ожидание пассажиров разрешения на проезд. Автобус «Свердловск-Гуково» проезжает КПП без очереди. Жители приграничья более мобильны, чем жители центральной «лынырии». Свердловчане, ровенчане, краснодонцы и антрацитовцы въезжают в Украине через РФ. Так долго, но безопасно и без излишней толпы.
Через временный контрольно-пропускной пункт «Станица Луганская» родственники везут своих родных: инвалидов, несут детей. Это одна сторона пропускной медали.
Дети, как и инвалиды, стали на пропускном пункте «Станица-Луганская» пропуском. Их «продают», чтобы покупатели могли пройти километровую очередь вне ожидания. Это вторая сторона. Страшная сторона того, что породила война.
Да, это низко, но такова уж природа здешних людей. Здесь презирают слабых и пользуются слабостью других.
На пропускном пункте «Станица» людям главное – пройти сепарский «лыныровский» блокпост. На украинском пропускная способность хорошая – 4000 человек за день, в то время как у сепаров – 2500 человек. На таможне сепар – «ЛНР» стоит только один компьютер, что замедляет очередь. Что они туда вносят – одному Богу известно. Кто-то говорит, что в компьютере отмечают «ходаков» за пенсией, чтобы в случае чего, отменить «лыныровскую» пенсию. Ведь со стороны РФ финансирование все время сокращается. Кто-то говорит, что так ищут «укропов». Все это призрачно, но сильно мешает людям просто пройти в Украину.
К слову, сепар-СМИ постоянно истерят по поводу плохо организованной и даже коррупционной составляющей работы наших блокпостов. Не без претензий, но, поверьте, выдержке наших военных, можно только позавидовать. Ведь есть те, кто открыто оскорбляет военных, рассказывает безумные фейки, хвастается «подвигами» своих «защитников», хает Украину. Это очень тяжело.
Со стороны сепарского блокпоста идет бойкая торговля, бизнес здесь поставлен на всем. Таксисты организовали “льготную” очередь, место в которой стоит 500 рублей РФ. Здесь все время происходят конфликты, так как сепары приводят на блок пост свою родню, жен, друзей, чтобы те зарабатывали на бедолагах, стоящих в очереди. Даже «продают» своих детей, для льготной области. Таксисты, после длительных разборок теперь контролируются сепарами и «отстегивают» процент заработанного.
Честно, это ад адский. Младенцев поят водкой, разведенной молоком или наоборот, как кому нравится, чтобы те спали. И отдают за деньги тем, кто хочет пройти без очереди. С той стороны ребенка также «продают» те, кто встречает его. Туда-сюда возят инвалидов на колясках. Старики, инвалиды в памперсах на ветру и на солнце, которых возят туда сюда по хлюпким доскам за деньги…
Что вы знаете о «русском мире»? Ничего! Понимаете? Ничего! Чтобы что-то рассказать о том, во что превратился Донбасс, это нужно увидеть, пройти этими тропами, стоять под дулами автоматов, смотреть в глаза, задурманенные наркотиками.
«Реверсная» очередь из Украины в «ЛНР» тоже движется медленно. Последние карантинные нововведения Плотницкого – в «ЛНР» введен карантин на продукцию животного происхождения из Украины (мясо, сало, колбаса, масло и.т.д.) – заставляет людей нервничать еще больше.
Сепары потрошат сумки бедных пенсионеров, которые на последние деньги купили в Украине продукты по более низкой стоимости, и забирают все, что им приглянулось для своих целей (снабжение своих семей, закуска на пьянки).
Это страшное унижение, поверьте. Могут обыскать понравившуюся женщину, подростка. Я могла бы написать облапать, но я же толерантна. Могут запустить руки в бюстгальтер, ища деньги, хлопнуть по попке, весело гогоча. Но ведь это не преступление, да, можно и потерпеть?
Что вы знаете об унижении? Ничего! Ничего, если ни разу не прошли через контрольно-пропусные пункты на линии разграничения.
Знаете, после всего, что произошло со мной, что я увидела в глазах войны, я могу сказать – да, это действительно линия разграничения, между жизнью и смертью, между Людьми и Нелюдями, между судьбами, между моралью, и мне безумно больно от того, что эта линия смогла появиться в моей Украине.
И наша задача, сделать все, чтобы сотрудники пропускных пунктов, представляющие Украину, были больше похоже на мир, чем на войну. Войны людям хватает на той стороне.
В начале марта, между таможенным КПП «Изварино» «ЛНР» и таможенным КПП «Донецкий» РФ, скончался мужчина, 1959 г.р., житель г. Краснодона, который направлялся на территорию Украины для оформления пенсии. Смерть наступила в результате острого инфаркта миокарда.
