«Выход из МУС может стать разменной монетой для стран, пытающихся сделать мир более безопасным для диктаторов, нарушающих права человека»
Когда в июле 1998 года был вынесен на голосование вопрос о принятии Римского статута — официального договора, учреждающего Международный уголовный суд (МУС), — большинство стран выступили за его подписание: 120 государств проголосовали «за», 7 — «против» и 12 государств воздержалось. С этого момента количество стран, присоединившихся к договору и ратифицировавших его, постоянно росло. До сих пор. В этом году несколько государств впервые отозвали свою подпись под этим документом: в октябре это сделали Бурунди и ЮАР, в ноябре — Гамбия, а несколько дней назад Россия, Уганда, Кения, Намибия и Филиппины заявили о своих намерениях выйти из числа государств-участников договора о МУС.
Из этих решений, российское, без сомнения, будет иметь самые серьезные последствия. Эта мера была принята по распоряжению президента РФ Владимира Путина, согласно официальной версии, якобы из-за предвзятости данной организации. «К сожалению, Суд не оправдал возложенных на него надежд и не стал подлинно независимым, авторитетным органом международного правосудия», — говорится в заявлении МИД России по поводу вышеупомянутого решения.
Каковы истинные причины такого шага России? Создается впечатление, что это решение непосредственно связано с публикацией в начале прошлой недели ежегодного отчета главного прокурора МУС Фату Бенсуды (Fatou Bensouda). В документе анализируется около двенадцати международных дел, включая украинский конфликт, и сделанные выводы направлены против Москвы. Помимо прочего, присоединение Крыма к России представляется как оккупация полуострова российскими силами, приводятся доказательства, подтверждающие факты притеснения крымских татар на территории полуострова, что противоречит международному праву. Кроме того, в отчете утверждается, что перестрелки на востоке Украины и задержание российских военных на территории этой страны «указывают на прямое военное противостояние между российскими вооруженными силами и армией Украины, что свидетельствует о существовании международного вооруженного конфликта».
Эта формулировка была негативно воспринята в России, власти которой отрицают свою причастность к украинскому конфликту, уверяя, что на востоке Украины имеет место народное восстание против «фашистского режима», установившегося в Киеве. В отчете также говорится, что, «согласно имеющимся данным, ситуация в Крыму и Севастополе равнозначна вооруженному международному конфликту России с Украиной. Этот вооруженный международный конфликт начался не позднее 26 февраля 2014 года, когда Россия задействовала личный состав вооруженных сил для получения контроля над частью территории Украины без согласия правительства страны».
Россия предпочла бы избежать, чтобы в будущем в Гааге ее признали ответственной за такие преступления, как участие в украинских событиях, а также в варварской военной операции в Сирии, за что такие страны, как Германия, Франция и Великобритания, требуют расширить санкции против Москвы. В октябре этого года, после бомбардировок Алеппо, Госсекретарь США Джон Керри обвинил сирийский режим и Россию в совершении военных преступлений. Месяц спустя министр иностранных дел Великобритании Борис Джонсон продолжил тему, заявив, что данные преступления подлежат рассмотрению в Гаагском суде. «Авиаудары по больницам наносились с такой частотой и точностью, что сложно не прийти к выводу, что речь идет о преднамеренных действиях. Мы считаем, что они подпадают под юрисдикцию МУС», — заявил Джонсон. «Хочу напомнить участникам этого форума, что в недавней истории виновные в совершении военных преступлений иногда представали перед судом через несколько десятков лет после соответствующих событий», — добавил он. Кажется, это слишком долго для Москвы.
Отказ России от участия в работе МУС, определенно, имеет политическую подоплеку. Ведь представляется невозможным судить российских военных вопреки воле Кремля. «Может рассматриваться дело любой страны, вне зависимости от того, является ли она членом МУС или нет, если Совет Безопасности ООН направит его в Суд», — говорит профессор Колумбийского национального университета, специализирующийся в области права, Виктор де Курреа-Луго (Víctor De Currea-Lugo). «Например, рассмотрим случай Судана, который никогда не подписывал Римский Статут, но Международный уголовный суд выдал ордер на арест президента этой страны Омара аль-Башира по обвинению в геноциде в связи с конфликтом в Дарфуре. То есть, теоретически такое возможно. Практически же необходимо, чтобы Россия воздержалась от голосования в Совете Безопасности ООН или чтобы она вынесла обвинения против себя, что, конечно, вряд ли произойдет», — заявил он изданию El Confidencial.
Ослабление МУС
Компетенция МУС ограничена четырьмя видами международных преступлений: геноцид, преступления против человечности, военные преступления и преступная агрессия, если они совершаются на территории государств-участников договора или гражданами этих государств и если государства, на территории которых совершено преступление или гражданином которых является преступник, фактически не могут или не хотят сами рассматривать соответствующее дело в суде. Теоретически, российские солдаты могут предстать перед Международным уголовным судом за преступления, совершенные в Сирии или на Украине, если обе страны являются участниками Римского статута, но это будет затруднительно сделать, если ни одна из вышеупомянутых стран не ратифицировала документ. Отзывая свою подпись, Россия усложнила ситуацию. Это не мешает поступить таким же образом другим странам, подписавшим договор, но выход России из МУС значительно ослабляет суд, в целом, как инстанцию.
«Процесс против российских солдат можно было бы возбудить, если бы в результате действий России граждане страны-участницы МУС погибали, получали ранения, подвергались атаке или нарушались бы их права, но для этого необходимо, чтобы эта страна заявила об этом», — говорит Виктор де Курреа-Луго. По этой причине, например, невозможно возбудить процесс в отношении событий в Сирии, по крайней мере, пока у власти остается Башар Асад. Подобные инициативы не могут исходить и от других государств, не являющихся союзниками России. «Политический и экономический вес России настолько велик, что было бы странно услышать подобные заявления от маленьких стран, так как все прекрасно понимают, что в реальной политике Россия может просто уничтожить их», — утверждает эксперт.
«Сложно сказать, что может произойти с такими инстанциями в случае принятия подобных мер. Ранее бойкотировали и другие инициативы, например, Олимпийские игры, но соответствующие организации продолжают существовать. Я думаю, что МУС может, в конце концов, просто стать совершенно бесполезным инструментом, формально существуя, но не имея больших полномочий. Он сможет судить только страны-члены МУС», — говорит Виктор де Курреа-Луго. «В любом случае, не все государства присоединились к международному суду, например, США вышли из МУС, но это не положило конец этой организации», — добавляет он.
В то же время решение России сложно проигнорировать. «Символы очень важны для судебной инстанции, которая может рассматривать дела лишь горстки людей», — высказала свое мнение ежедневнику The World Post преподаватель юридических дисциплин Кембриджского университета, доктор наук Сара Нувен (Sarah Nouwen). «Чем более ограничена будет юрисдикция суда, тем более предвзятым он будет считаться», — считает она. Такое впечатление уже сложилось, так как все 38 обвиняемых, представших перед МУС на протяжении истории его существования, а также четыре человека, которым был вынесен приговор, являются выходцами с африканского континента.
Подобное мнение высказал несколько дней назад президент Филиппин Роберто Дутерте: «Это бесполезная организация, Международный уголовный суд. Русские вышли из нее, и я могу последовать за ними. Почему? Потому что наказывают лишь такие маленькие страны, как наша». Правительство Филиппин подтвердило, что изучает возможность выхода из МУС, чтобы никто не смог возбудить процесс в отношении кровопролитной «войны с наркотиками», которая уже унесла жизни более 2 тысяч 400 человек за несколько месяцев.
Правозащитные организации считают тревожной эту тенденцию. «Выход из МУС может стать разменной монетой для стран, пытающихся сделать мир более безопасным для диктаторов, нарушающих права человека», — заявила недавно Элизабет Эвенсон из Human Rights Watch. «Выход или подрыв возможностей МУС рассматривать дела против высокопоставленных чиновников только уменьшит надежду жертв самых страшных преступлений на восстановление справедливости», — заключает она.
