Заявление лидеров Германии и Франции Ангелы Меркель и Эммануэля Макрона, потребовавших от президентов Украины и России выполнять взятые на себя обязательства по прекращению огня на востоке Украины, является странным продолжением риторики времен заключения "Минска-2". В то же время сохраняется необходимость давления международного сообщества на Кремль, а единственный способ принудить президента РФ Владимира Путина к миру - признать Россию государством-агрессором на уровне Европы. Такое мнение высказал "Апострофу" координатор группы "Информационное сопротивление" Дмитрий Тымчук.
В заявлении Макрона и Меркель – ничего нового. Риторика европейских представителей “нормандской четверки” остается, к сожалению, такой же, какой и была. Нет четкого акцента, что есть в этом конфликте страна-агрессор и жертва агрессии. Несмотря на то, что Европа, начиная фактически с решения ПАСЕ осени прошлого года, признает – и ни у кого вроде бы не вызывает возражений – тот факт, что Россия является государством-агрессором. Однако формат соответствует тому, что мы видели в 2014-2015 годах: есть какие-то стороны конфликта, они несут общую ответственность в одинаковой степени и так далее. Честно говоря, даже с точки зрения обыкновенной логики, такое восприятие событий на Донбассе, с учетом, что уже все признают факт российской агрессии, представляется очень странным.
Почему так происходит, мы можем только догадываться. Очевидно, чтобы не раздражать Путина очередной раз, не усугублять сложные отношения между европейскими странами и Россией. Мы видим, что в той же Германии все чаще рассказывают о том, что рассматривают варианты поэтапного снятия санкций – конечно, если Россия будет какие-то меры предпринимать. Но в условиях, когда таковых со стороны Кремля нет, рассказывать о готовности снимать санкции глупо – как по мне, адекватность этого равняется нулю.
В этой ситуации Украина остается последовательной: украинское руководство заявляет о том, что остается приверженным духу и букве Минских соглашений. В частности, той его части, которая касается деэскалации. После которой только возможно выполнение политической части. Но каких-то ответных шагов с той стороны мы, к сожалению, не наблюдаем.
Украина еще в январе 2015 года законодательно – постановлением Верховной Рады – признала Россию государством-агрессором. И хорошо, что мы готовим уже более стратегические и более практические законодательные акты, которые направлены на деоккупацию Донбасса. Изумительно, если в проекте закона о реинтеграции Донбасса (который активно обсуждается сейчас, – “Апостроф”) после согласования с западными партнерами остались те принципиальные позиции, о которых мы говорили на заседании рабочей группы. Но самое главное, что там зафиксировано, что Россия является страной-агрессором.
Что касается Франции и Германии, то есть не только их согласованная позиция по этому законопроекту, но и эмоция. И она строится на том, что позиция глав Германии и Франции на сегодня основана на духе Минских соглашений: они, в общем-то, транслируют то же, что и два года назад, во время заключения “Минска-2”. Вопрос в том, когда произойдет перелом. Мы ждем и надеемся на самое лучшее. Хотя я, честно говоря, на данный момент не вижу каких-то сильно позитивных сигналов, что европейское сообщество будет влиять на Россию и что будет форсировать международное признание ее страной-агрессором. А для нас это принципиально – поскольку “Минск” не работает по одной причине, что, кажется, поняли уже все: наравне с Украиной, суверенной державой, его подписантом, стороной, которая несет ответственность за его выполнение, стали какие-то непонятные “ДНР-ЛНР”, которые, на самом деле, не принимают никаких самостоятельных решений. Только если международное сообщество заставит Россию признать себя ответственной за события на Донбассе, если ответственность за выполнение “Минска” будут нести и де-юре, и де-факто Украина и РФ, любые мирные договоренности по Донбассу будут работать. Чем раньше Берлин и Париж это поймут, тем будет лучше.
Законопроект о реинтеграции вполне может помочь изменить эту ситуацию. Одно дело, когда мы делаем громкие заявления о российской агрессии, и совсем другое – когда, допустим, верховный главнокомандующий, президент Украины может оперировать такими понятиями, как “оккупация Донбасса”, “Россия как оккупант на нашей территории”, и при том говорить: вот, это закон Украины. Ведь закон Украины – это решение, принятое парламентом, то есть волеизъявление украинского народа.
