Любое решение приближает Кремль к катастрофе.
Об этом пишет военный эксперт, блогер Эль Мюрид.
Внезапность интервью Путина, которое было обставлено как спецоперация, вызвана, по всей видимости, завершением (хотя, возможно, и промежуточным) каких-то консультаций среди кремлевских ОПГ. Вопрос по Навальному был, скорее, вынужденным, но ситуация такова, что табуированное имя пришлось произносить. Возмущение Кремля на тему “Ну мы же травили российского гражданина на российской территории, это же не Солсбери, в конце концов – какое ваше дело” на Западе стало восприниматься с полным непониманием, поэтому пришлось вносить некоторые коррективы в список вопросов.
Главным в интервью, безусловно, была Беларусь. Правда, каких-то жестких обязательств Путин брать на себя не стал. “Мы будем стоять за спинами” и “Пусть только попробуют стрелять” сегодня не прозвучало. Несколько абстрактное условие – если начнутся погромы и беспорядки – можно трактовать по-разному. В целом это и крючок для Лукашенко, и угроза белорусской оппозиции.
В качестве морковки прозвучало сообщение о готовности реструктуризовать долг Беларуси на 1 млрд долларов – проще говоря, рассрочить его. Обычное дело – Мадуро тоже рассрочили долг, хотя и не простили, как африканским партнерам.
В целом Лукашенко полностью перестал сохранять даже видимость субъекта политики, и теперь Беларусь в случае сохранения его у руля однозначно переходит в статус колонии. Чьей именно колонии – это еще предстоит выяснить, так как фактически Путин пока лишь заявил свои права. Есть еще Европа и есть Китай, у которых могут быть на Белоруссию свои собственные планы. Но обсуждать их и выяснять отношения теперь три империалиста будут между собой – Лукашенко выпал из переговорного процесса, превратившись в что-то вроде Асада – вроде бы есть такой, но все решения принимаются совершенно без учета его мнения и интересов.
Будут или не будут вводить российских “правоохранителей” (или под их видом – армию) в Беларусь – вопрос неоднозначный. И точно не связанный с оппозицией. Ввод войск будет проводиться, если Кремль не сумеет продавить свою версию колонизации перед Европой и Китаем, а потому придется делать это явочным порядком. Однако вторую аннексию ему могут уже не спустить с рук – повторяется история с Германией конца 30 годов, когда Чехословакию Европа сдала для “умиротворения” Гитлера, но по поводу Польши никаких разногласий уже не было, так как стало ясно – политика умиротворения не работает. С Путиным ситуация симметричная – если Украину ему спустили с рук, то повторение сюжета, да еще и с перспективой агрессии уже на территорию Прибалтики, вариантов Западу не оставит.
Нужно понимать, что у Путина сегодня уже мало сдерживающих его мотивов – в Европе он теряет рынки, причем еще год-полтора-два, и крах всей экспортной модели вообще не оставит ему никакого выбора – собственную промышленность он уничтожил, а потому банкротство экспортных отраслей делает банкротом всю российскую экономику безо всяких санкций. В определенном смысле повторяется сюжет конфликта между США и Японией, когда Рузвельт, которому позарез требовался повод для войны, ввел эмбарго на торговлю нефтью с Японией, после чего со спокойной душой стал ждать нападения Японии и политического разгрома своих политических противников внутри страны, которые требовали придерживаться политики изоляционизма. Япония попала в катастрофический сценарий, в котором война с США при всей ее безнадежности давала шанс (или призрак шанса), а отказ от войны делал Японию банкротом однозначно и бесповоротно. Путин, утратив европейский рынок газа и нефти, оказывается перед тем же выбором.
В этом смысле он уже оказался в слабой позиции – у него совершенно нет пространства решений. Он находится в коридоре, по которому его ведут как козла на веревке. Любое решение приближает Кремль к катастрофе. Разница лишь в сценарии. Откровенно говоря, ничего удивительного – удивительно происходящее может быть только для того, кто сам себя загипнотизировал мифом о великом стратеге и геополитике. Путин никогда им не был, причем не только великим, а и вообще. Его подвели и загнали в безнадежную позицию, из которой у него выхода нет.
Но на данном этапе у РФ – Беларусь. Кризис с этой страной создает неразрешимый конфликт между Китаем, Россией и Европой. Чем бы он не завершился, два проигравших обязательно будут противодействовать победителю, делая его “победу” если не пирровой, то чрезвычайно затратной. И в этом смысле тот, кто сегодня оккупирует Беларусь (не обязательно прямо, здесь речь о том, чьи марионетки в конечном итоге сменят Лукашенко, если он уйдет, либо под чью дудку он будет выплясывать, если останется) – в общем, тот, кто на данном этапе победит в Беларуси, скорее всего, проиграет в стратегии. Если у европейцев и у Китая есть хоть капля мозгов, они предоставят это сомнительное право Кремлю – там их нет точно.
Правда, все еще остается возможность слома этих раскладов, если белорусы сумеют понять, что их уже готовят к съедению, и сумеют создать хоть какую-то субъектную структуру, не связанную ни с одним из трех потенциальных оккупантов. Незадействованным игроком остаются США, и вполне возможно, что их фактор может существенно изменить конфигурацию происходящего. Хотя при Трампе это, скорее всего, точно не произойдет – его-то как раз происходящее должно устраивать полностью. В любом случае сейчас расчет на пробелорусскую оппозицию, способную самостоятельно вывести страну из этого кризиса, уже надежды нет.
Проблема любой диктатуры – и диктатура Лукашенко здесь не исключение – в том, что она зачищает оппозиционное поле, и в момент кризиса просто некому предложить альтернативный национальный проект. Лукашенко сдает страну колонизаторам в обмен на личную власть (удержит ли он ее – вопрос уже совершенно второстепенный), а дееспособной оппозиции в стране нет. Поэтому то, что есть, может противопоставить идущему сюжету только одно – отказавшись лечь под одних колонизаторов, но лечь под кого-то еще. Самостоятельных решений ждать уже не приходится – ни от Лукашенко, ни от оппозиции.
