Мы наблюдаем с вами вечный советский феномен: люди голосуют за Путина, верят в своего ошалевшего "царя", но одновременно никому и ничему не доверяют.
Об этом пишет Виталий Портников на странице издания Лига.Новости.
Не стоит делать вид, что трагедия в Кемерово нас не касается. Россия – не только страна, которая развязала против нас войну. Это еще пока что – часть такого же цивилизационного пространства. Со схожим отношением к ценности человеческой жизни. С непониманием причино-следственных связей. Кемерово – иллюстрация того, от чего мы должны уходить.
Если кому-то было интересно понять, зачем бороться с коррупцией, то в результате трагедии в Кемерово он получил ответ на эти вопросы. Потому что такая масштабная коррупция возможна только в стране, где есть коррупционная вертикаль, в которую вовлечены все, от первого лица до последнего охранника и вахтёра. Коррупционная вертикаль игнорирует правила. Она выдаёт фальшивые разрешения, закрывает глаза на нарушения, экономит на всем, на чем можно – от материалов до обучения сотрудников. В коррупционной вертикали всем все равно и никто не думает о последствиях своих действий – ни президент, ни охранник.
Но коррупционная вертикаль – это живые люди. Главное условие ее успешного функционирования – это несменяемость власти. Владимир Путин, глава российского коррупционного режима и гарант безнаказанности преступников, у власти уже 18 лет. А Аман Тулеев, глава такого же режима в Кемеровской области – формально 21 год. Но на самом деле – почти тридцать! Тридцать! И это не шутка.
Потому что председателем Кемеровского облисполкома этот проходимец стал еще в 1990 году. Просто в августе 1991 года совершил ошибку – поддержал ГКЧП и его сняли с должности. Но главной фигурой Кузбасса Тулеев от этого быть не перестал и в 1997 году успешно вернулся в губернаторское кресло. Между прочим, на Кузбассе Тулеев всегда пользовался даже большей поддержкой, чем Путин – по всей России. Когда Тулеев баллотировался на пост президента России в 2000 году – то есть конкурировал с Путиным – в Кемеровской области его поддержало большинство населения. А ведь Тулеев – это и есть человек, который выстроил коррупционную вертикаль Кузбасса. Который превратил регион в самую настоящую феодальную вотчину. И все это с шуточками, коммунистическими лозунгами и “простотой”. Тулеев всегда разыгрывал из себя “простого человека”, хотя всегда был представителем советской номенклатуры, “начальником”.
Тулееву не откажешь в талантах: регион с сильным рабочим движением он подчинил, усыпил, превратил жителей в рабов своего клана. Сейчас люди на площади в Кемерово требуют отставки этого старого старого больного человека. Но коррупционная вертикаль уже построена, поддержана Москвой и ее возглавит очередной мафиози.
Когда спрашивают чем Украина отличается от России, можно сказать: тем, что у нас, возможно, не будет ни Путиных, ни Тулеевых. У нас переизбирают президентов и переназначают руководителей регионов. У нас – и это показал опыт Януковича – не возможно выстроить надолго коррупционную вертикаль. Она рассыпается. Но зато у нас есть коррупционный лес. И он не менее опасен. Этот лес нельзя победить никакими выборами. Он выкорчевывается только последовательным изменением законодательства и негативным отношением общества ко всяческим проявлением коррупции. Не только коррупции на верхах, но и коррупции внизу.
Мы с вами любим сетовать на то, что бизнесу не дают развиваться, что его добивают всяческими проверками, что пожарник на самом деле думает не о безопасности объекта, а о взятке. Конечно, это ужасно, когда пожарник берет взятку. И тогда, когда он вымогает ее, чтобы не было бессмысленных придирок. И тогда, когда он закрывает глаза на очевидные нарушения – возможно, именно так и было в Кемерово. Но, положа руку на сердце, каждый должен ответить: а хотел бы он, чтобы не было всех этих проверок – а нарушения были? Верит ли в то, что постсоветский предприниматель сам соблюдет все необходимые меры безопасности, а не решит экономить – авось, пронесёт? Это, на самом деле, самый важный вопрос – живем ли мы с вами в обществе взрослых людей? Люди на Западе – не всюду, конечно – не нарушают правила дорожного движения не только потому, что боятся камер и штрафов, а еще и потому, что понимают: движение на высокой скорости в населенном пункте может привести к трагическим последствиям. Наш человек зачастую боится только ответственности. Нет полиции, нет камеры – значит, можно жить. Когда после изменения правил дорожного движения я слышал дискуссии о том, что нужно вводить одни размеры штрафов для “богатых” и другие – для “бедных”, я убедился, что живу в очень опасной стране. Мы ведь удивляемся вахтёрам в Кемерово: закрыли двери кинозалов и ушли, не подумали. Но если наш с вами соотчественник, который тоже не думает, превысит скорость в населенном пункте и убьёт вашего ребенка – будет ли вам легче оттого, что у нас демократия? Именно поэтому изменения в сознании общества – это важная предпосылка того, что у нас Кемерово не может произойти. Важно, чтобы люди просто хотели жить про законам и правилам – даже если эти законы и правила ограничивают их интересы и прибыль.
И еще информация. По тому, что происходит в Кемерово, мы можем увидеть, как изменилась Украина и как не изменилась Россия. Мы ведь тоже переживали схожий кошмар информационного вакуума – когда был Чернобыль и партийные инстанции просто запретили говорить правду. Во всех странах Европы – даже, между прочим, социалистических – демонстрировали в прямом эфире карту прохождения радиоактивного облака, а у нас людей выгоняли на первомайскую демонстрацию – радоваться. Но сегодня в нашей стране такое просто не возможно. Любая трагедия становится достоянием общественности и медиа. У любого политика, любого собственника есть конкуренты, которые с удовольствием покажут вам его подлинные и мнимые недостатки. Общественное внимание – один из действенных инструментов снижения опасности. Не случайно собственники украинских торгово-развлекательных центров уверяют, что у них ничего подобного быть не может. Хотя я провёл бы сейчас проверку каждого с точки зрения соблюдения норм безопасности. Причём не прокурорскую проверку. Проверить должны сами собственники.
В России о Кемерово говорят прежде всего в социальных сетях. Телевизионные каналы даже не изменили сетку вещания на фоне трагедии, пока одни горели, другие – плясали или привычно проклинали Украину и Америку. В результате появляется тотальное недоверие к информации, которую предоставляют власти – и относительно количества жертв, и относительно причин катастрофы. Мы наблюдаем с вами вечный советский феномен: люди голосуют за Путина, верят в своего ошалевшего “царя”, но одновременно никому и ничему не доверяют. Именно этот феномен отличает крепостного от свободного человека и гарантирует нам в будущем очередной русский бунт, бессмысленный и беспощадный.
И это – еще один момент, который должен отличать Украину от России. Все украинские восстания имели чёткий посыл – сохранение независимости страны. И они имели успех. Теперь, когда государство нужно строить и защищать, враги и популисты толкают людей уже не к украинскому восстанию, а к русскому бунту. Потому что другого средства победить Украинское государство и стереть те очевидные отличия, которые так хорошо заметны на фоне трагедии в Кемерово, у них уже просто не осталось.
