Президент Украины Петр Порошенко позвонил офицеру ВСУ с позывным Василий Дансер, который находится на передовой в зоне АТО в составе 41-го мотопехотного батальона.
об этом Порошенко написал на своей странице в Facebook.
“Позвонил солдатам 41 мотопехотною батальона. Горжусь бойцами, которые под Новотроицким уничтожили БМП противника. У ребят прекрасное чувство юмора. Только так мы сможем победить “Мордор”. Именно на таких воинах, как эти, держится наша армия”, – написал он.
О звонке Порошенко также сообщил очевидец, военнослужащий 41 батальона под ником Мартин Брест.
“Я не буду интриговать дальше. Да, я хотел написать пост вечером. Но… меня распирает. Я пишу в машине, мы едем, буду краток. История будет потом. А пока…
А пока – сегодня вечером на одном из сотен пыльных ВОПов зоны АТО, с обычными людьми обычных профессий, раздался звонок по защищенной связи. Трубку взял Василий Дансер. Трубка сказала “Ожидайте”. Потом опять “Ожидайте”. “Хорошо” сказал Танцор и потянулся за сигаретами. Потом в трубке опять щелкнуло.
– Я слушаю, – сказал Вася.
– И я слушаю – сказали в трубке, – Это Василий?
– Да, – ответил командир одного из обычных пыльных ВОПов зоны АТО, с обычными людьми обычных судеб, – Здравствуйте, Петр Алексеевич”, – написал Мартин Брест.
В следующем посте он пишет: «Vasily Exdancer положил трубку на аппарат и остался сидеть на патронном ящике. Стало неожиданно тихо, даже рация смолкла, майское солнце, ставшее неожиданно беспощадным, вбивало горячие лучи в зеленый борт кунга.
Я нажал на “стоп” и засмеялся теперь уже вслух. Вася дотянулся до сигарет, вкусно закурил, выдохнул, помолчал и хрипло сказал:
– О-хре-неть.
– Ну? Как?
– Знаешь… А ведь он шарит. С какой позиции стреляли? Как с беспилотника наводили? Какой гранатой? С какой дальности?
– Разбирается?
– Абсолютно. У меня даже иногда такое чувство возникало, что я не с Главкомом, а с командиром соседнего ВОПа разговариваю. Официоза – ноль. Он понимает.
– Серьезно?
– Ага. Он даже, знаешь, я заметил, сказал, когда про бригаду говорили – так вот не “семьдесят вторая бригада”, или там “семьдесят вторая омбр”, он сказал – “семьдесят двойка”. Как мы все говорим.
– Слушай, а классно.
– Отож. И еще – про эльфов.
– А что про нас?
– Ну, спросил, как нас теперь, второй когортой сорок первой конно-пехотной центурии называть?
– Жесть. Черт, он в курсе про Збройні Сили Середзем’я.
– Ага.
– Если бат теперь переименуют – комбат нам этого не простит…
Ржем оба, вьется дым, горячий ветер толкает в бок пыльными лапами.
– Расскажи еще.
– Смеялся. Сказал – бэха мордорская была.
– Ну а главное то что?
– Сказал пацанам передать – спасибо. Что знает, и что ценит очень.
– Ну так что, построение?
– Ага. Дай радейку.
Через пять минут над ВОПом взлетел крик. Хлопки. Громкие голоса, возбужденные, торопливые, смех. Если честно – творилось черт-знает-что. В этот момент… Ну как так сказать. В этот момент нам было хорошо.
Спасибо. От нас. Это был хороший день. И очень хороший поступок.
И еще. Президент моей страны абсолютно четко знает, как стреляет мой СПГ. Вот, собственно, и все, что я хотел сказать..»
