«Безусловно, уход Алексея — очень знаковый. И для нас, и для режима», — пишет журналист Александр Сотник в Фейсбук.
«Когда в 1980-м не стало Высоцкого, тогдашний министр культуры СССР Демичев сквозь зубы процедил: «Жил не по-человечески и умер не вовремя». Была же Олимпиада в Москве, все сущее должно было цвести и праздновать, а тут — такое горе: всенародно любимый, магнитофонно-пленочный гений ушел…
Лёша, конечно, не имел такой славы, но в контексте сегодняшних событий именно его уход — знак ухода путинской эпохи.
После смерти Высоцкого у Кремля начались большие неприятности, переросшие в «гонки на лафетах».
Вообще, смерть бывает не только знаковой. Она бывает и «эпохально-своевременной». Такая смерть — удел диктаторов. В принципе, сталинская эпоха закончилась году в 1949-м, и многие ждали: когда же? «Таракан» умер в 1953-м, так и не начав новую волну репрессий, осуществление которой планировал.
Путинская эпоха уже завершена, и все, что мы наблюдаем — это ее кровавая агония. Умирающий пытается пугать весь мир. Путину осталось только завершить свой земной путь, поставив точку и выписав «медицинское заключение о смерти». Потому что история его закончилась.
Полагаю, мистицизма будет еще немало. И смерть Алексея — предвестница чего-то крайне неприятного для режима. Впрочем, для нас — тоже. Именно поэтому мы так болезненно переживаем ее, чувствуя нечто зловещее. Это касается и тех, кто лично знал покойного, и тех, кто дружил с ним виртуально, и многих, кто помнит его лишь по ролям в кино или театре.
И напоследок — воспоминание, которое буквально настигло меня вчера…
В декабре 2012-го я позвонил Лёше с предложением записать интервью для Политвестника. Он был скептичен:
– Ну, что я могу сказать нового?
– Неважно. Говори прописные истины.
– У меня спектакли, репетиции… Даже не знаю, когда…
– Но ты все равно подумай, хорошо?..
– Ну, ладно, ладно…
А потом я отправил ему главку из своей рифмопрозы «Рабы на свободе». Отправил личным сообщением.
Текст такой:
«Славлю кончиной, позором хвалю!..
Стоит на свет появиться герою — тут же его умертвят и зароют, брызнут слезою и пустят соплю. Тот, кто нащупал одну из лазеек и не погиб от удавки друзей — может забыть про посмертный музей и истеричный восторг ротозеев, о поклоненьи могучим мощам, и запоздалом раскаяньи прессы.
Подлинный идол для большего веса должен повиснуть в руках палача.»
И — буквально через полминуты вижу его ответ:
«Когда интервью?..», — пишет Сотник
