Кремль пытается использовать сирийский конфликт для разрешения украинского в свою пользу.
Об этом написал Тарас Жовтенко, эксперт по проблемам национальной безопасности.
Генеральной целью Путина в Донбассе (Крым – отдельная, но не менее преступная история) было вовсе не строительство мифических недореспублик, а создание долгоиграющего кризиса, который позволил бы предотвратить дрейф Киева в сторону Запада. Для этого создавалась база длительного, «замороженного» конфликта, угроза «разогревания» (равно как и его степень) которого позволяла бы Кремлю оперативно вмешиваться во внутренние дела соседней страны. Этой базой можно пользоваться по-разному.
Например, активизировав противостояние, можно затормозить процесс политических и экономических трансформаций в Украине, «поставив на паузу» ее европейскую и евроатлантическую интеграцию.
Угрозой такого конфликта можно давить на Европу, пытаясь запугать ее непредсказуемыми последствиями дальнейшей эскалации. Естественно, что после активизации политики США по укреплению обороноспособности европейских партнеров в военные «страшилки» Кремля верится все труднее, но вот угроза гуманитарной катастрофы на фоне нынешних проблем с беженцами с Ближнего Востока выглядит более чем реалистично.
Однако особых подвижек к достижению именно стратегических целей РФ в Украине пока не наблюдается. Для того, чтобы «ускорить процесс», ведь санкции изо дня в день приносят все больше убытков, Москве нужно дать Западу аргумент, с которым тот бы считался, пускай и временно.
Тот факт, что Путин в своем выступлении на юбилейной Генеральной ассамблее ООН не будет затрагивать тему Украины, о чем поспешили заверить в российском МИДе, свидетельствует, что проблему снятия ожидаемых «дивидендов» от противостояния на Донбассе Кремль будет решать за счет Сирии.
С этим, по-видимому, связано и затянувшееся перемирие по линии противостояния на Востоке Украины. Даже сами лидеры так называемой «ДНР» заявили о том, что, дескать, «активная фаза конфликта» в Донбассе закончилась. В том, что команду «стрелять не велено» спустили из Белокаменной, сомневаться не приходится.
Как не приходится сомневаться и в том, что такая координация действий РФ – замораживание военного противостояния в украинском Донбассе и массивное наращивание военного присутствия в Сирии, свидетельствует о решении торговаться Дамаском.
Военная поддержка режима Асада дает Путину шанс все же провести столь искомый диалог с Белым домом. При этом, учитывая явные проблемы Вашингтона с эффективностью именно наземной операции против сил ИГИЛа, Москва надеется выторговать себе определенные «бонусы». При этом Путин искренне верит, что на Западе забудут о том, что режим Асада воюет в первую очередь не с «Исламским государством» и терроризмом в целом (как он сам в этом пылко всех убеждает), а с «Армией освобождения Сирии», и началось все это задолго до появления «Джаиша».
Баллов России придают «правильные» заявления сирийских политиков, как, к примеру, утверждение посла Сирии в РФ о том, что российских войск на территории Сирии нет, или заявление главного сирийского дипломата в ООН о том, что в Сирии Россия должна иметь возможность наносить авиаудары по позициям ИГИЛа. Ну а сам сирийский президент вообще обвинил Турцию и Запад в «заступничестве» за «Исламское государство».
В этом же ключе воспринимается и инициатива Москвы провести военные переговоры с Вашингтоном по вопросу Сирии. И, поскольку вывод российских войск из Сирии крайне маловероятен, то обсуждаться, скорее всего, будут другие вопросы. Среди них, по чаянию Кремля, должна оказаться и Украина.
Скорее всего, Москва будет требовать смягчения режима экономических санкций, гарантий отказа от поставок Киеву летального оружия, откладывания «в долгий ящик» вопроса Крыма, снятия с повестки дня вопроса войны в Украине, равно как и ее членства в НАТО.
Так или иначе, Кремль будет продолжать попытки использовать свои позиции в Сирии либо для смягчения санкций, либо, как свидетельствуют последние события, для решения вопроса по Украине в свою пользу.
