Договор был детищем шантажа и конъюнктуры, считает украинский журналист
Президент Украины Петр Порошенко приостановил действие так называемого большого Договора между Украиной и Россией, подписав соответствующий указ. Еще одна важная составляющая российско-украинских отношений постсоветского периода уходит в прошлое. Если спустя годы отношения между соседними странами нормализуются, то их руководителям придется думать о новом соглашении. И остается только надеяться, что работать над ним будут иначе, чем над погибшим “большим” договором.
О том, каким был процесс подготовки этого документа, сегодня мало кто помнит. Между тем его подписание должно было стать одним из главных событий президентства Леонида Кучмы, избранного под лозунгами “восстановления исторических связей с Россией” и прочих откровенно популистских обещаний середины 1990-х годов. Кучме после избрания было необходимо продемонстрировать, как замечательно развиваются отношения с Россией. Ему нужен был этот договор. И ему нужен был официальный визит российского президента в Киев. Между тем Кучму избрали президентом Украины в 1994 году, а Ельцин приехал только в 1997-м. Что же происходило все эти три года? А происходил беспардонный шантаж украинской стороны российскими участниками переговоров о заключении “большого” договора.
Ельцин прекрасно знал, сколь сильно Кучма заинтересован в его визите. И Москва увязала заключение “большого” договора с подписанием соглашения о статусе Черноморского флота России в Севастополе. Без этого соглашения Ельцин не хотел ни в Киев ехать, ни договор подписывать. Более того, на определенном этапе переговоров российская сторона даже отказалась вносить в документ пункт о взаимном признании территориальной целостности, хотя он и содержался в соглашении между РСФСР и УССР, подписанном Ельциным и Леонидом Кравчуком еще до распада СССР. Украинской делегации стало ясно, что без соглашения по флоту никакого “большого” договора не будет, по крайней мере, не будет документа с конкретным содержанием. А тут еще не только россияне давили, тут еще и из администрации Кучмы настаивали: первый срок полномочий президента подходил к концу, а Леониду Даниловичу так и не удалось принять Бориса Николаевича в Киеве.
В конце концов решили, что флот стоит мессы, тем более что удалось добиться от россиян согласия с тем, что флот разместится в Севастополе не навечно (а именно таким было первоначальное желание Ельцина). Зато в обмен Ельцин соглашался и с территориальной целостностью Украины, и с подписанием “большого” договора, и в Киев приехать.
Только спустя два десятилетия стало ясно, какую бомбу заложила эта ельцинская комбинация под будущее Украины. Именно те возможности, которые получил Черноморский флот России в результате подписания соглашения о пребывании в Севастополе, позволили Кремлю превратить свою военную базу и ее контингент в центр аннексии Крыма. А через признание территориальной целостности Украины, через “большой” договор Москва хладнокровно переступила, даже и не заметив, что нарушает статью документа, подписанного президентом России и ратифицированного Федеральным собранием, то есть имеющего приоритет над внутренним законодательством.
Иначе и быть не могло. Документы, которые появляются не в результате взаимопонимания и согласования позиций, даже не в результате компромисса, а как детище шантажа и конъюнктуры, не могут никого защитить и никого примирить, не способны остановить агрессию и насилие и, в конечном счете, не имеют никакого отношения к своему названию, потому что никакой реальной дружбы, сотрудничества и партнерства у России с Украиной с 1999 года уж точно не было, а было только лишь упорное желание подчинить с одной стороны и желание отбиться (или подчиниться, когда к власти приходили сторонники Кремля) с другой. Рано или поздно кто-то должен был сказать, что ничего этого нет и в помине.
И хотя, конечно, с формальной точки зрения последний гвоздь в гроб “большого” договора вбил Петр Порошенко, сомнительная честь заколачивания самого большого, самого увесистого, этакого “белокаменного” гвоздя все же принадлежит человеку, который принял в 2014 году решение этот договор растоптать, – Владимиру Путину.
