Правление Путина начиналось войной, которую развязало окружение Ельцина, и заканчивается войной, которую развязал он сам.
Пишет Андрей Пионтковский, российский политолог и публицист.
Авторитарные персоналистские режимы могут многое. Искусно комбинируя оруэлловские и хакслианские манипуляционные технологии, они способны довольно долго поддерживать в своих изолированных ареалах “политическую стабильность”, плавно переходящую в омертвление социума. Адиабатический режим такого толка мог бы, в принципе, стать практически бессмертным. Не случайно коммунистические вожди мечтали на заре своего проекта о победе революции в мировом, если не в космическом, масштабе, – пишет Андрей Пионтковский для «Радио Свобода».
Они знали, где хранится их кощеева смерть. Авторитарный персоналистский режим не может пережить явного внешнеполитического поражения, неважно какого характера – военного, экономического, идеологического, морального. Такое поражение автоматически десакрализует первое лицо и разрушает структурообразующий миф о непогрешимости вождя и всего проекта в целом. Срабатывает безжалостная логика родственных по духу систем, – уголовных сообществ. Опущенный пахан – уже не пахан. Так и путинский режим мог бы пробежать на своих кривых ножках еще какую-то дистанцию, каждым дополнительным годом своего преступного существования необратимо разрушая шансы на будущее России – если бы не постигшая его украинская катастрофа.
Невозможно не вспомнить в этой связи проницательное замечание Андрея Амальрика, сделанное им около полувека назад: “Отчего всякое внутреннее дряхление соединяется с крайней внешнеполитической амбициозностью, мне ответить трудно. Может быть, во внешних кризисах ищут выхода из внутренних противоречий. Может быть, наоборот, та легкость, с которой подавляется всякое внутреннее сопротивление, создает иллюзию всемогущества. Может быть, возникающая из внутриполитических целей потребность иметь внешнего врага создает такую инерцию, что невозможно остановиться – тем более что каждый тоталитарный режим дряхлеет, сам этого не замечая”.
Фатальной ошибкой путинского режима стала не столько даже сама аннексия Крыма, сколько ее презентация urbi et orbi в знаменитой речи Путина 18 марта 2014 года и его дальнейших выступлениях как первого шага в реализации амбициозной концепции “Русского мира”. Первоначально у Путина была конкретная прагматическая задача – блокировать европейский вектор развития Украины, ни в коем случае не позволив этой стране вырваться из евразийской сети криминальных паханатов и выбрать цивилизованную модель экономической и политической конкуренции. Такой выбор мог бы стать заразительным примером для русского общества и подорвать духовные скрепы путинского режима.
Аннексия Крыма рассматривалась Путиным как один из инструментов решения именно украинской проблемы, а не как начало духоподъемной кампании собирания “Русского мира”. Поначалу Путин и не помышлял об исторической миссии собирателя земель русских. Его вполне удовлетворили бы гораздо более скромные лавры – душителя украинской антикриминальной революции.
Но 18 марта “хорошего Гитлера” понесло в эйфории его крымского “триумфа” и он стал заложником обозначенного им в серии речей и интервью мифа “Русского мира”, ученического ремейка идеологем “Третьего рейха” – разъединенный народ, собирание исторических земель, национал-предатели, защита русских и русскоязычных по всему миру, уникальный генетический код с дополнительной хромосомой духовности, арийское племя, спустившееся с Карпатских гор и распространившееся на полмира до форта Росс в Калифорнии.
Гитлеровский тысячелетний “Третий рейх” продержался 12 лет. Петля Судетской речи окончательно затянулась на шее гитлеризма через 7 лет после ее произнесения. С петлей крымской речи и путинизмом все как-то пошло значительно быстрее. Нельзя открывать могилы таких мертвецов.
Но вспомним: первоначальный телепропагандистский эффект был оглушительным. Казалось, что 18 марта 2014 года – как 2 августа 1914 года: вся страна с флагами, знаменами, иконами, портретами царя, георгиевскими ленточками встала на колени перед резиденцией в Ново-Огареве. Суровые пролетарские вожди “Левого фронта”, судимые за организацию изменнического бунта в день инаугурации государя-императора, верноподданически взывали из своих мрачных застенков: “Да здравствует Владимир Владимирович Путин, собиратель земель русских!” Буржуазные оппозиционные дамочки кокетливо бросали к ногам брутального Победителя букеты изысканных комплиментов.
Но романтическая перезагрузка системообразующего мифа оказалась роковой, она требовала динамики, картины непрерывно расширяющейся вселенной “Русского мира”. Статика, любой намек на отступление смертельны для диктатора, порождают как раз среди самых горячих сторонников страшное подозрение “Царь ненастоящий!”. Поэтому была немедленно намечена следующая после Крыма цель экспансии “Русского мира” – “Новороссия”, исконно русские земли, незаконно переданные Украине жидобольшевиками, бог им судья, после революции 1917 года.
В отношении Запада был развязан интенсивный ядерный шантаж, целью которого было запугать страны НАТО, парализовать их волю и заставить уклониться от выполнения своих обязательств по статье V устава НАТО в случае появления уже в Прибалтике вежливых зеленых человечков. “Вы готовы умереть за Нарву?” – обращал вопрос к Западу Путин. Недавний опрос общественного мнения в европейских странах НАТО показал, что только в Польше и Великобритании большинство высказалось за оказание военной помощи балтийским государствам в случае российской агрессии. Но этот много говорящий о пенсионной ментальности старушки Европы результат остался единственной “победой” “Русского мира”. На всех остальных направлениях концепция Путина потерпела серьезнейшие поражения.
Прежде всего, в Украине, в умах и сердцах ее граждан, в том числе русских по национальности. Выяснилось, что в восьми из десяти зачисленных в Новороссию регионах не нашлось даже достаточного количества выживших из ума бабулек для организации регулярных массовок с хоругвями и путинскими иконами. В двух областях в нескольких городах удалось закрепиться вооруженной до зубов разношерстной компании профессиональных диверсантов, приезжих дегенератов, десятников МММ, фашистов РНЕ, ряженых казаков, ветеранов 35-летней афгано-кавказской колониальной войны.
Для того чтобы их не вышибли из Донбасса, необходимо постоянное присутствие в мятежных областях частей регулярной российской армии с купленными в военторгах танками, БТР-ами, установками “Град”, “Ураган”, “Торнадо”, ЗРК “Бук”. Проект лучезарной “Новороссии” скукожился: фундаментальной политической слабостью этого движения “доведенных до отчаяния коренных жителей”, отличавшей его от любого другого сепаратистского проекта в мире, было отсутствие в нем органики, неспособность внятно артикулировать ни причины своего “отчаяния”, ни цели своего “протеста”.
Путинская агрессия в огромной степени способствовала формированию в Украине гражданской нации не на этнической основе, а на мировоззренческом принципе европейского выбора, верности историческим традициям “Киевской Руси”. В цивилизационном плане война, навязанная Путиным Украине, стала для ее граждан всех национальностей битвой Киевской Руси и Золотой Орды. Русские в Украине в своем подавляющем большинстве отвергли идеи “Новороссии” и “Русского мира”, поддержали антикриминальную революцию и осознали себя патриотами украинского государства.
Правление Путина начиналось войной, которую развязало окружение Ельцина, чтобы привести своего ставленника к власти. Правление Путина заканчивается войной, которую он развязал сам, чтобы удержаться у власти и сделать ее пожизненной. Обе войны он по-разному, но одинаково позорно проиграл.
Провалился и ядерный шантаж, предпринятый в отношении Запада и прежде всего США. Путинская повестка дня не ставила своей целью превращение в радиоактивный пепел ненавистных США, чего можно было бы достичь только ценой взаимного убийства в ходе полномасштабной ядерной войны. План был значительно скромнее: максимальное расширение “Русского мира”, распад НАТО, дискредитация и унижение США как гаранта безопасности Запада. В целом это стало бы реваншем за поражение СССР в Третьей (холодной) мировой войне, так же как Вторая мировая война была для Германии попыткой реванша за поражение в Первой.
“Парадокс Нарвы”, способность Путина одним шагом поставить весь Запад перед немыслимым выбором – унизительная капитуляция и уход из мировой истории или риск ядерной войны с человеком, находящимся в другой реальности, – стал серьезнейшим вызовом для цивилизованного мира. Особенно учитывая настроения гедонистической Европы. Сегодня на Западе нет политиков масштаба Черчилля и Рузвельта, но похоже, что коллективный западный Чемберлен, медленно разворачиваясь, нашел все же адекватный ответ на нарастающий ядерный шантаж Москвы. Ядерная риторика Кремля, направленная на подрыв ключевой статьи устава НАТО, была услышана, проанализирована и получила адекватную реакцию: было принято решение о размещении на постоянной основе на территории стран Балтии и Польши военных контингентов НАТО, включая американских военнослужащих.
Размеры этих контингентов не имеют большого значения. Они не рассчитаны на наступательные действия, и, надо надеяться, им не придется принимать участие и в оборонительных операциях. Принципиален сам факт присутствия американских солдат и офицеров. Они – живое оружие сдерживания, заложники-смертники, если хотите. Весь расчет кремлевских шантажистов, почти год болтавших о радиоактивном пепле имени господина Киселева и смеющихся “Искандерах” несравненной госпожи Семенович, строился на том, что, введя в балтийские страны вежливых “зеленых человечков” и размахивая ядерной дубиной, они запугают и парализуют Европу и США. Символическое присутствие американских военнослужащих в районе Нарвы психологически разворачивает ситуацию на 180 градусов. Теперь появление там первого “зеленого человечка” автоматически будет означать вступление Российской Федерации в полномасштабную войну с США. Тем самым экзистенциальный вопрос адресуется теперь уже не к Западу, а к Путину и его ближайшим бизнес-партнерам.
Отвечать за всю нашкодившую компанию вызвался генерал-полковник от искусствоведения Сергей Иванов: “Что вы, коллеги, как вы только могли предположить? Мы же Моська по сравнению с натовским Слоном. Мы только и думаем, что о новом мирном сосуществовании с Вами”. Ну, а чтобы окончательно выбить из кремлевских мосек дурь о возможной конфронтации с НАТО, Запад намерен оказать Украине максимальную политическую и экономическую поддержку. Теперь судьба Украины стала проблемой и собственной безопасности Запада: Крестовый поход “Русского мира” должен быть остановлен на дальних подступах к территории НАТО.
Но все же самое болезненное поражение путинская идеология “Русского мира” потерпела в самой России. Впрочем, поражение она потерпела еще четверть века назад. В 1991 году распались две коммунистические империи: сначала малая югославская, а за ней и большая советская. Распались они по одной и той же причине, но распадались очень по-разному. “Духовные скрепы” коммунизма истлели, и ничто уже не удерживало братьев меньших в орбите старшего имперского брата (сестры) – России и Сербии. Характер распада определялся отношением к нему соответственно сербского и русского народов. Их харизматические лидеры того времени, Милошевич и Ельцин, как прирожденные популисты руководствовались в своей политике умонастроением подавляющего большинства своих сограждан. Сербы, пораженные вирусом местечкового имперства, отчаявшись сохранить всю Югославию, бросились вырезать из ее тела “Большой Сербский Мир”, развязав и проиграв полдюжины войн, унесших десятки тысяч жизней.
Сторонники подобного сценария раздела советской империи имелись и в России – прежде всего среди политической “элиты”. Собственно, ГКЧП был не коммунистическим, а именно имперским путчем. А один из вождей “победившей демократии” Гавриил Попов настойчиво призывал тогда к братскому расчленению Украины как раз по сегодняшним путинским лекалам. Но настроения эти не были массовыми. На демонстрацию протеста против Беловежских соглашений, разделивших СССР строго по формальным границам бывших союзных республик, вышло в Москве в день их ратификации в Верховном Совета РСФСР не более ста человек. Не только жители бывшего Советского Союза, но и весь мир многим обязан мудрости и великодушию русского народа, не соблазнившегося призывами янаевых и поповых к “собиранию исконных русских земель”.
Югославский сценарий на постсоветском пространстве, нашпигованном ядерным оружием, мог бы стать всемирной катастрофой. Маргинальные имперские фанатики вроде сегодняшней знаменитости, военного преступника с четвертьвековым стажем Гиркина в качестве утешительного приза отправились на Балканы убивать хорватов и боснийцев. Среди них и в помине не было неприметного отставного чекистского подполковника Путина, в те дни носившего портфель за мэром Петербурга и поглощенного сулившей ему первые лямы аферой “Металл в обмен на продовольствие”.
Карикатурная химера “Русского мира” с его сакральным Херсонесом – это безумная попытка стареющего диктатора вернуться в машине времени на двадцать три года назад, переиграть распад Советского Союза, на этот раз по-югославски, и продлить агонию своей гниющей клептократии, припудрив ее идеократическим проектом Большего стиля наподобие гитлеровского фашизма или сталинского коммунизма. Эта попытка обречена на провал, прежде всего потому, что ментальность русских не изменилась за эти годы. Кратковременная эйфория “Крымнаш” не означала санкции “отцу нации” на бесконечную гибридную войну по “защите этнических русских и русскоязычных” на всем постсоветском пространстве. Недаром сводки о наших потерях в Донбассе являются сегодня самой засекреченной информацией в стране, а родители погибших вынуждены хоронить своих детей тайно.
“Нам, русским, на миру и смерть красна”, – бодренько отрапортовал Верховный Главнокомандующий год с лишним назад. Умер на миру, но не красной, а позорной смертью “Русский мир” – от перенапряжения при неудачной попытке братского изнасилования Украины. Поражение в Украине – это для Кремля не просто потеря жемчужины в короне воображаемой империи и крах всех его “интеграционных” потуг. Это, прежде всего, успешное свержение восставшим украинским народом бандитского режима, клона путинской клептократии.
Представьте себе на минуту, что в 1956 году Советский Союз не смог бы подавить венгерское антикоммунистическое восстание, и оно победило бы. СССР не просуществовал бы тогда еще долгих 35 лет – коммунистические режимы в Восточной Европе пали бы в течение года с очевидными политическими последствиями для Москвы. Украина для России – фактор намного более весомый, чем Венгрия для СССР. Кроме того, у советского режима были и убежденные идеологически мотивированные сторонники. А у путинской России, лишенной мифологических покровов, таковых сторонников и защитников не может быть в принципе.
По всем законам жизни и смерти авторитарных режимов путинская клептократия не переживет украинскую катастрофу. Но кремлевские лидеры попытаются удержаться у сладкого пирога власти-собственности, прибегнув к стандартному приему политического ребрендинга. До боли знакомые слова «товарищ Путин допустил серьезные просчеты в украинском вопросе» и «оказался наш Отец не Отцом, а сукою» вот-вот должны сорваться с уст ближайших соратников вождя и уже вползают шелестящим шепотом на страницы еще вчера лояльных Кремлю средств массовой информации. И кто-то из самых жалких уже репетирует в спортивном зале в бронежилете и памперсах перед промтером свое прочувственное обращение к нации: «Как вольно дышится в освобожденном Арканаре!..”
