После увиденного во время вынесения приговора Надежде Савченко содрогаешься при мысли о том, куда пытается затащить Украину наш северо-восточный сосед.
Об этом пишет Алексей Рябчин, народный депутат (Батькивщина).
В ростовском Донецке, где проходил судебный процесс по делу Надежды Савченко, мы увидели в миниатюре всю систему российской власти, противостоящую Украине. Силовики, спецслужбы, армия, ряженые бородатые казачки и согнанные для телекартинки адепты Новороссии.
Когда мимо нас в сторону границы проехал грузовик с российскими военными, усталость 20-часового пути из Киева сняло как рукой. По словам украинских консулов, такую технику здесь видят регулярно. Дипломаты уже полгода сопровождают процесс над Савченко и успели изучить город вдоль и поперек вплоть до захваченной границы с самопровозглашенной ЛНР.
«А зачем вообще нужны два Донецка?» – спрашивают депутаты, впервые оказавшиеся в приграничном городке в Ростовской области. «Раньше город назывался Гундоровкой», – отмечает один из консулов. «Гундоровка гораздо лучше подходит», – сообща соглашаются восемь народных депутатов и пресс-секретарь президента Святослав Цеголко – украинская команда поддержки Надежды Савченко.
Финальную стадию суда российские власти решили обставить по всем правилам плохого боевика: вокруг небольшого здания был выставлен вооруженный спецназ, полиция и казаки. Десяток автоматчиков и судебных приставов надежно закрывали проход в основную часть суда. Они на свой вкус решали, кого пропускать дальше, а кого – нет. Суровый режим контроля распространялся даже на туалет. Чтобы выйти, нужно было получить специальное разрешение от человека с ружьем.
Прежде чем попасть в зал суда, где слушалось дело Савченко, необходимо пройти проверку на улице, затем на входе в здание, потом в предбаннике и наконец непосредственно у дверей зала № 11. Помещение очень маленькое. Соседний № 10 гораздо больше. В зале же, где слушается дело, к которому приковано внимание всего мира, стоит всего восемь трехместных лавок из расчета на 24 человека. На второй день вынесения приговора их осталось всего семь. Видимо, посчитали, что 24 пар ушей тоже много.
Перед входом в этот малый зал маленького суда небольшого города столпились желающие присутствовать на процессе. Пара эфэсбэшников в штатском тихонько отдавала команды подполковнику (одному из немногих, кто не скрывал своего лица), кого пускать, а кого – нет. Позже я с ним разговорился, спросив, не стыдно ли ему за свое государство, которое хоронит безымянных солдат в донецких степях, не делает ничего для освобождения пленных, хуже того – даже не признает своих? Он долго думал. Затем ответил, что это тонкий политический вопрос.
Быстро заполнив зал теми, кого посчитали нужными, российские судебные приставы оставили большую часть членов украинского парламента и западных дипломатов за дверью процесса. В ответ на наше негодование в охране заметили: «Не возмущайтесь, здесь вам не Майдан». Слушать приговор пришлось стоя в проходе.
Судебный процесс, что в Москве, что в Ростове не отличался оригинальностью. Все аргументы адвокатов, как, например, документы из ПАСЕ, подтверждающие право Савченко на иммунитет от судебного преследования, или экспертиза телефонов, доказывающая, что Савченко не было в районе гибели российских журналистов, поскольку она находилась в плену, отвергнуты судом как несостоятельные. Зато показания боевиков («Савченко вела себя дерзко, как типичная бандеровка») послужили доказательством ее вины.
То, что произошло дальше, уже стало популярным мемом. Судья Леонид Степаненко на смех в зале отреагировал, как строгий школьный учитель химии: «Кому смешно, удалю из зала». Надя тут же отреагировала: «Мені смішно». Но судья, человек с украинской фамилией, вероятно, не понял ни украинского языка, ни юмора, ни исторического момента, в который вляпался. Он вершил русское правосудие.
Если откровенно, то между украинской и российской судебными системами пока разница небольшая – те же телефонное право, коррупция, непрофессионализм. Но при этом у самих россиян не чувствуется отторжения к таким формам правосудия. Нет брезгливости к попранию прав человека и неуважению к законам даже своей страны.
Самое главное, что ты понимаешь, возвращаясь из России домой – то, за какие свободы борешься в Украине. Тоталитарной дисциплине и порядку следует противопоставить институты, защищающие права человека, а не заказы правящего режима. Нам предстоит еще долгая дорога в этих мрачных дюнах. После увиденного в ростовском Донецке содрогаешься при мысли, к какой альтернативе нас тянет северо-восточный сосед. Судебная реформа, реформа права и правоохранительных органов – не просто галочка в повестке дня, это жизненно важные преобразования. Чтобы, в конце концов, стало так, как об этом 13 лет назад написал второй украинский президент: Украина – не Россия.
