Переговоры по созданию консорциума стали поводом для выяснения газовых отношений
Требование России разорвать отношения с Энергетическим сообществом может окончательно завести переговоры о создании газотранспортного консорциума в тупик. В данном случае украинская труба для Газпрома и Евросоюза- это лишь повод выяснить отношения, уверены эксперты, и самой Украине в этом споре отводится роль статиста. Об этом пишет Станислав Погорилов в ЛІГАБізнесІнформ.
Газовая перепалка
На прошлой неделе премьер-министр РФ Дмитрий Медведев выдвинул очередные условия участия российской стороны в газотранспортном консорциуме по управлению украинской ГТС. По его словам, войдя в консорциум, Газпром должен быть уверен, что его интересы будут соблюдены, при этом будут исключены риски выхода из консорциума. “Поэтому альянс между Россией и Украиной в этом случае может быть только при условии выхода Украины из целого ряда соответствующих институтов, включая договор о присоединении к Энергетическому союзу. Если, еще раз подчеркиваю, это Украине интересно”, – раскрыл карты Медведев.
Европейские чиновники незамедлительно отреагировали на это заявление, подчеркнув, что выход Украины из Энергосообщества поставит под угрозу интересы Украины. “ЕС неизменно верит, что это в суверенных интересах Украины, чтобы любое соглашение соответствовало обязательствам, которые Украина взяла в рамках Энергетического сообщества”, – указали в Еврокомиссии.
Членство Украины в сообществе “позволяет защитить украинскую энергетическую безопасность от последствий антиконкурентного энергетического рынка, который зависит от одного главного внешнего поставщика”, добавляют представители ЕС. И в качестве примера приводят пробные реверсные поставки газа из Европы.
Россия теряет влияние
Несогласие с условиями, по которым работает энергетический рынок ЕС, вынуждает Кремль спекулировать на тему консорциума. И указанное заявление Медведева было направлено именно в адрес ЕС, уверен независимый эксперт по энергетическим вопросам Валентин Землянский. “Сейчас между Европой и Россией наметился достаточно серьезный клинч касаемо экспорта энергетического законодательства в страны, которые являются контрагентами либо партнерами Газпрома”, – говорит он.
Газпром рассчитывает стать единственным оператором ГТС, без допуска третьих лиц или, к примеру, резервирования 50% мощностей газотранспортной системы, как это предусмотрено третьим энергопакетом ЕС. “Соответственно, Украина волей-неволей стала заложником этой конфликтной ситуации. В таком ключе мы не можем рассчитывать на то, что Россия согласится в принципе на участие третьей стороны в данном консорциуме”, – подчеркивает Землянский.
Газпром хотел бы сохранить свою функцию монопольного поставщика, констатирует заведующая отделом внешнеэкономической политики Национального института стратегических исследований при президенте Украины Ирина Клименко. “Но поскольку Европа уже другая, и европейское законодательство построено таким образом, чтобы исключить монополистов из отношения продавца-покупателя, то самому Газпрому становится сложно войти в этот рынок”, – подчеркивает она.
На сегодняшний день непонятно, в какой игре Украина участвует, и на чьей стороне, говорит Клименко. Основных вариантов у нее два: продолжать переговоры либо стать на сторону газового монополиста. Пока же инертность чиновников в данном вопросе негативно сказывается, в том числе, и на отечественном бизнесе. “То, что мы не делаем резких движений, означает, что мы зависли. То есть, непонятно, в какую сторону двинется дальше наш рынок. Это очень осложняет бизнес-планирование. Потому что нашим предпринимателям, промышленным предприятиям, которые используют газ как сырье или как ресурс энергетический, сложно прогнозировать, как они будут выживать в условиях кризиса”, – подчеркивает эксперт.
В свою очередь исполнительный директор международного Фонда Блейзера Олег Устенко указывает на то, что сильная зависимость от рынка нефти и газа доставляет неудобства и самой России. “Российская экономика явно страдает так называемой голландской болезнью (негативный эффект, воздействующий на экономику государства, вызванный быстрым развитием добывающей отрасли вследствие непредвиденного роста цен на экспортируемое сырье либо открытия новых высокопродуктивных месторождений, – ред.), когда все завязано вокруг энергетики… И она тоже пытается разрешить вот эту внутреннюю дилемму”, – говорит он.
По давлением глобального рынка в энергетическом секторе РФ тоже начались определенные изменения, но европейские правила по-прежнему не устраивают россиян. По словам Клименко, Газпром потерял рынок Литвы именно из-за того, что в стране было принято европейское энергетическое законодательство. “Естественно, Газпром не может участвовать в проекте, где есть риск потерять этот актив”, – добавляет эксперт.
Двойная игра
Европа могла бы быть более последовательной в поддержке Украины в энергетических вопросах, считает Устенко. По его мнению, позиция Европы может показаться даже лицемерной. “В глобализированном мире свои собственные национальные интересы остаются куда более понятными и близкими, чем интересы каких бы то ни было третьих стран. Европа хочет оставаться отопленной, Европа хочет иметь надежные поставки газа. Она не может объективно занять абсолютно четкую, недвусмысленную позицию”, – полагает эксперт.
Землянский указывает, что поведение Европы вызывает удивление. Последним примером эксперт называет отказ европейцев подтвердить направленные Энергетическому сообществу заявки относительно угрозы для Украины строительства Южного потока. Хотя, по его словам, от Минэнергоугля в адрес сообщества было направлено два письма с просьбой рассмотреть данный вопрос. “К сожалению, Украина в данном случае выступает в качестве зависимого игрока… Не то, чтобы от нас совершенно ничего не зависело, но, скажем, пока с нашим мнением особо не считаются”, – добавляет эксперт.
Клименко также считает, что ответ на вопрос, будет ли создан газотранспортной консорциум, зависит исключительно от результатов спора между ЕС и Газпромом. В частности от того, как решится проблема присутствия и роли Газпрома на европейском рынке. “Пока этот вопрос решен не будет, у Украины, как мне кажется, не будет газотранспортного консорциума. Будут какие-то суррогатные формы, которые позволят решать текущие вопросы. Но не будет схемы на долгосрочную перспективу”, – подытожила эксперт.
