Украинско-грузинский реформатор Давид Сакварелидзе удивляется, как Украина вообще может существовать с такими законами.
Об этом он рассказал в своем выступлении во время открытой лекции в Киеве.
“Я бы хотел поговорить о двух вещах – деолигархизации и стратегии по борьбе с коррупцией. Хотя борьба с коррупцией – пока что неуместная тема, поскольку в Украине она просто не ведется. Кто знает, что такое деолигархизация? Я сам не до конца понимаю этот термин. Могу рассказать из своего опыта, что для этого нужны правильно построенные институты, которые будут мешать олигархам. Потому что основная сила олигархов заключается в полном отсутствии сильных государственных институтов, а также в возможности влиять на власть деньгами, купленными политиками и правоохранительными органами. Это вторая страна, где мне приходится сталкиваться с этой проблемой. В первой стране мы сначала победили, а потом проиграли, но это временно”, – рассказал Сакварелидзе.
“Трагедия в том, что в Украине современное, европейское общество, но оно все еще не может интегрироваться во власть. Здесь до сих пор очень большой провал между прогрессивной частью населения и бюрократией с олигархическими кланами. И хотя постепенно это отходит, но у Украины физически нет времени на это – в стране война. Я грузинский украинец и не собираюсь уезжать из страны. Пока что мы существенно не влияем на политические и антикоррупционные процессы в Украине, но что-то уже сумели раскачать. Нужно, чтобы больше представителей прогрессивного общества интегрировались в государственные структуры, чтобы их форматировать так, как это нужно самим украинцам, а не определенным кругам, которые себя комфортно чувствуют в этой среде. Трагедия в том, что даже если последний Майдан дал возможность определенной части новой социальной формации зайти в Верховную раду или правительство, система не изменилась. Поскольку в правительстве они не принимают существенных решений или бюрократия оказалась настолько сильной, что они сами стали частью системы. Должно быть понимание идеологии, чтобы шли реформы. Однако ее не видно в парламенте, в государственных структурах и в прокуратуре, где я работаю. Я не боюсь об этом говорить, потому что мы боремся за то, чтобы она появилась. Мы оптимисты и я не считаю, что все потеряно. Все очень быстро может поменяться. Есть определенные сдвиги в людях”, – пояснил он.
“Почему в Украине не идет борьба с коррупцией? Потому что никто не сидит в тюрьмах за нарушения. Зачем бороться, если никто никого не наказывает? Мы не сумели создать синдром наказания. Все понимают, что можно откупиться или уйти от правосудия. Даже те, кто был посажен со скандалом, скоро будут на свободе. Так что в первую очередь нужно договориться, что нам всем нужно. Допустим, когда ловишь коррупционера за взятки, то отпускать его под залог нельзя. Это ведь, по сути, откуп, замаскированный под европейский стандарт. Это саботирующий фактор, придуманный людьми, которые заранее заложили себе в законодательство данные гарантии для своей защиты. Это внедрение институтов, по которым можно договориться с преступником и достичь правосудия, – называется сделка. Даже с преступниками можно достичь какого-то взаимопонимания. И с теми, кто живет намного лучше, чем мы с вами, поскольку у них несколько сотен миллионов долларов на заграничных счетах. Да, сегодня кто-то им “предъявил подозрение”, – добавил замгенпрокурора.
“Вот это “подозрение” – вообще безумная вещь. Это же не обвинение, оно больше похоже на жест, который кого-то успокаивает и кому-то закрывает глаза. Допустим, с “подозрением” ведут суд, но задерживать никого нельзя. Ведь сперва должен быть предикат о том, что человек совершил преступление по отмыванию денег. То есть невозможно арестовать деньги без предиката, и приходится ждать, пока они куда-то уплывут. С подобными законами я удивляюсь, как эта страна вообще может существовать. Мне кажется, что страна выживает благодаря таланту самоорганизации в обществе”, – подчеркнул Сакварелидзе.
“Из-за сопротивления остатков постсоветского мейнстрима обществу не удалось пройти в ту точку, где возможно что-то поменять. Да, нет нормальной идеологической платформы. Я не знаю ни одного примера быстрого прогресса без единой сильной государственной вертикали. И не знаю, до чего мы дойдем. Возможно, до военного переворота. Может быть мы упадем намного ниже, чем мы упали до этого. Вероятно, появится новая политическая сила с идеологией, идти вопреки которой будет наказуемо и немодно. Будет создана внутренняя конкуренция: кто быстрее и успешнее сможет сломать эту постсоветскую систему”, – отметил он.
“Проблема в том, что Украина больше всех пострадала от Советского Союза, поскольку она была одним из важных ее оппонентов. Нужно было заразить ее советским стилем менеджмента и бюрократии. На нее выделялось больше ресурсов, кадров, финансов. Намного больше, чем в Грузии, несмотря на то, что лидером государства когда-то был грузин”, – добавил замгенпрокурора.
“Сейчас нет существенной разницы между работой прокуратуры России, Казахстана и Украины. Мы только начали ломать ее изнутри. И появился шанс, что будет прорыв. Единственное, что можно сделать – продолжать бороться. Что можно сделать на примере прокуратуры? Пока ничего. Нужно найти человека, который ни дня не проработал в прокуратуре, в МВД, юриста, который не был связан с госслужбой – и дать им карт-бланш. Я понимаю, что это сложно сделать. Но тогда у нас есть шанс”, – акцентировал грузинский реформатор.
“Одна из самых больших проблем Украины – закономания. Все начинают истерично писать законы. Концентрируются на принятии нового закона, а не реформировании существующего. Что сейчас происходит в правоохранительном секторе? Всех настолько достали прокуратура, СБУ, МВД и суды, что хочется снести их и создать новые институты. В Грузии у нас не было ни антикоррупционного бюро, ни ФБР, но у прокуратуры было следствие. В партнерстве с СБУ и МВД мы прекрасно выполняли эту функцию. В какой-то момент меня уже начало раздражать количество сюжетов о задержании чиновников по грузинскому телевидению. В этом уже не было надобности. Ведь все знали, что, если что-то украдешь, тебя посадят. В Украине нет такого мейнстрима. Нужно, чтобы это стало модным и появилась некая конкуренция между органами, которые могли бы это делать. Наша главная задача сейчас – больше концентрироваться на самом процессе, а не выдумывать новый велосипед. Мы на этапе, когда он придуман”, – констатировал он.
“Деолигархизация невозможна, если у нас не будет компактной, агрессивной наказательной системы и если не будет сильной налоговой и таможенной службы. И если мы не посадим в Украине где-то 15-20 тыс. чиновников. Консолидация общества не менее важна, чем два года назад, чтобы ударить и разрушить коррупционную систему, которую я до сих пор представляю”, – резюмировал Сакварелидзе.
