На своей странице в Facebook украинский бизнесмен Александр Соколовский опубликовал перечень силовых структур, имеющих возможность осуществлять проверки и накладывать санкции на бизнес.
Фото: FB Александр Соколовский
Стоит отметить, что это неполный перечень: всего более 70 государственных структур в Украине имеют право проверять и наказывать предпринимателей.
Александр Соколовский напомнил также примеры «эффективности» в кавычках работы силовиков:
— За весь 2018 год по решению суда у коррупционеров конфисковали в бюджет аж 140,6 тыс. грн (~$5 тыс.) (источник — письмо Государственной казначейской службы). Деньги получили по бюджетной статье, которая включает как конфискованные непосредственно средства, так и средства, полученные от реализации имущества, конфискованного по решению суда за совершение коррупции. А план у правительства на 2018 г. был конфисковать у коррупционеров и вернуть в бюджет 4,7 млрд грн.
— За другие преступления, не связанные с коррупцией, за год конфисковали 78 млн грн (в т.ч. таможня реализовала конфиската на 13 млн грн, валюты конфисковала на 37,6 млн грн. Другие силовики реализовали конфискованного на 3,8 млн грн, и денег изъяли в бюджет ещё 23,6 млн грн);
— За первые три года существования НАБУ в бюджет возвращено 360 млн грн. при затратах на содержание Бюро в 2 млрд. Это цифры от директора НАБУ Артема Сытника, а главная причина неэффективной работы по его словам — война с ним СБУ и САП.
— В 2018 г. инспекторы Госслужбы по чрезвычайным ситуациям осуществили 76 300 проверок компаний, Госпотребслужбы — 21 700, Госслужбы по вопросам труда — 17 000, Государственной экологической инспекции — 10 200, ГАСК — 3 600, ГФС — свыше 8 500 проверок компаний.
— Количество ходатайств в суд на проведение обысков и временного допуска до вещей и документов с 2012 года выросло с 10 тыс. до 257 тыс. в 2017 году. Кроме того, количество ходатайств на проведение обысков жилья и др. собственности за эти годы выросло с 2 645 до 118 884.
А учитывая, сколько в стране хозяйствующих субъектов, можно утверждать, что уголовными производствами накрыло если не всех, то большинство предприятий. При этом сама Генпрокуратура признала, что до суда из сотен резонансных дел дошло лишь несколько.
Прокуратуре и напрягаться не надо, чтобы всех нас «держать на крючке». Суд, удовлетворяющий эти ходатайства, за редким исключением, стал просто формальностью. А для следователей-решал раздолье — регистрируется любой абсурд (для открытия уголовного производства достаточно непроверенного заявления от кого угодно в прокуратуру, без проведения 10-дневного дознания, как это было в старом УПК) а затем идет давление: обыски, НСРД (негласные следственные розыскные действия) и прочее. Кроме того, все уже вкусили прелести инноваций, связанных с возможностями прокуратуры «играться» объявлением о подозрении. Все завязано на прокуроре — захочет — подозреваемый выйдет на санкцию по статье, предусматривающей взятие под стражу, а не захочет — то под залог! И хоть многие активные бизнесмены свыклись с тем, что они годами под висящими уголовными производствами, но энергии и инвестиционных настроений это не прибавляет, – подчеркнул Соколовский.
