Мексиканка Анабель Эрнандес, получившая Золотое перо свободы за статьи-расследования, в интервью рассказала о том, как одна женщина может бороться и с наркомафией, и с коррумпированным правительством, и иногда даже побеждать.
Мексиканка Анабель Эрнандес, получившая Золотое перо свободы за статьи-расследования, в интервью Ирине Соломко рассказала о том, как одна женщина может бороться и с наркомафией, и с коррумпированным правительством. И иногда даже побеждать.
Трудно поверить, что эта хрупкая женщина наводит ужас на коррумпированных мексиканских чиновников и всемогущих наркобаронов. Но это правда: Анабель Эрнандес своими расследованиями, раскрывающими связи между наркокартелями и властями Мексики, заработала себе славу разоблачителя.
На ее родине, в 112-миллионной стране, которая считается одним из самых опасных мест для работы журналистов в мире – за последние шесть лет там убили 30 работников массмедиа, – подобная слава смертельно опасна. С 2010 года, когда стало известно, что на Эрнандес готовилось покушение, журналистка живет под постоянной охраной. Но продолжает писать свои разоблачения.
Правда, в Киев на 64-й Всемирный газетный конгресс и 19-й Всемирный форум редакторов мексиканка приехала без бодигардов. В Украине ее ждали приятные известия: Эрнандес получила от представителей конгресса Золотое перо свободы. Это даже не награда, а, скорее, символ, направленный на то, чтобы привлечь к лауреату внимание всего мира и тем гарантировать защиту и право на профессию.
Что заставляет Эрнандес вновь и вновь писать о наркомафии и мексиканских властях, а также о возможностях журналистов влиять на общество и через него на власть, она рассказала в эксклюзивном интервью Корреспонденту.
– В 2000-м неизвестные похитили и убили вашего отца. Стало или это той последней каплей, после который вы решили посвятить себя расследованиям и борьбе с коррупцией?
– Смерть моего отца не связана напрямую с моей профессиональной деятельностью. Его выкрали в 2000-м. Похищения людей, часто бизнесменов, с целью получения выкупа нередко случаются в Мексике. Но иногда похитители настолько сильно бьют своих жертв, что забивают их до смерти. То же произошло и с моим отцом.
– Убийц нашли?
– Власти Мексики приняли решение расследовать это преступление, но потом представители полиции пришли к нам домой и сказали: “Если хотите, чтобы дело расследовали, вы должны заплатить нам”. Мы решили не платить. Оплаченное правосудие это не правосудие.
– О чем вы писали до того, как погиб ваш отец?
– Я всегда занималась расследованиями, писала о политике, наркотиках. Если говорить о тех изменениях, которые произошли после убийства отца, то я стала более преданной идее и сфокусировалась на коррупции. Она – зло для общества, с ней правосудие невозможно.
– Практические результаты вашей работы были? Увольнения коррупционеров или нечто похожее? В Украине, к примеру, власть, к сожалению, зачастую не реагирует на публикации в СМИ.
– Я могу вам привести много примеров, когда после моих статей возбуждались уголовные дела, были уволены чиновники или приняты важные законы. Но я также могу рассказать о тех случаях (их, к сожалению, намного больше), после которых ничего не произошло. Например, когда я обнаружила коррупционную связь между наркокартелем, высокопоставленным служащим полиции и правительством, то написала об этом в своей книге. Конечно, я ожидала, что эти люди окажутся в тюрьме, но этого не произошло. После таких случаев и приходится восстанавливать свою веру [в закон].
Но наша задача говорить людям правду, расследовать, разоблачать несмотря ни на что. Резонанс от статьи это уже не моя степень ответственности, это вопрос к обществу. Очевидно, что правительство не будет наказывать коррупционеров, поскольку оно само – часть этой порочной системы. И вот тут как раз общество не должно позволить преступникам остаться безнаказанными. Этому его и нужно учить.
– Мексиканское общество может контролировать власть?
– К сожалению, нет. Я пишу о связях между наркокартелями, полицией, правительством, публикую фотографии, доказательства, документы, и видимых результатов нет.
Но это лишь кажется, что ничего не происходит. Я уверена, что информация доходит до человека и меняет его на подсознательном уровне. Более глобальные и видимые изменения требуют времени. Поэтому нам, журналистам, необходимо продолжать работу. Если мы перестанем писать, эти ментальные изменения не настанут.
– Вам сложно публиковать свои расследования?
– Да, большинство СМИ у нас контролируются властью, но есть некоторые независимые, которые борются с ней. Сейчас я публикую свои статьи в двух очень влиятельных оппозиционных СМИ – газете Реформа и журнале Процесс. Они не боятся публиковать мои статьи.
Семь лет назад я начала новый этап в своей карьере. Я пишу книги о тех расследованиях, которые делала и делаю. Теперь я могу писать все. Нет никакой цензуры. Я полностью свободна, поскольку в Мексике издательская инфраструктура не связана с правительством. Если ты пишешь интересную книгу, которая хорошо продается, как в моем случае, ты ни в чем не ограничена.
– В Украине многие журналисты пытаются идти в политику, чтобы влиять на процесс. Это правильный путь? Вы не хотите пойти в политику?
– У нас в Мексике такого нет. Более того, люди не одобряют, когда журналисты становятся госчиновниками, ведь они лишаются своей независимости. Так что я не думаю, что это самый правильный путь.
Власть очень коррумпирована и щедра. Я знаю несколько примеров, когда люди, будучи в оппозиции, настоящие общественные лидеры, были независимы и принципиальны в борьбе с коррупцией и властью, но как только они пришли в парламент, получили секретаря, машину и водителя, большую зарплату, в общем, роскошную жизнь, они изменились и перестали бороться. И никто не может защитить от этого. Как только люди чувствую вкус власти, они становятся зависимыми от нее.
– С 2006 года в Мексике убили 30 журналистов. Кто-нибудь понес за это наказание?
– Только в 2011-м были убиты четыре журналиста, писавших о войнах наркокартелей. И никто не понес за это наказания. Все это делает Мексику одной из самых опасных стран для работы журналиста в мире.
– В 2010 году, когда стало известно, что на вас готовили покушение, независимая нацкомиссия по правам человека обеспечила вам постоянную охрану.
– Да, мне и моей семье.
– Это остановит ваших врагов? Как вы живете в этом постоянном страхе?
– Психологически это сильно изматывает. Когда я смотрю на свои фотографии до того, как начался весь этот ужас, и на нынешние, осознаю, насколько изменилась.
Я нахожусь в постоянном напряжении. Когда веду машину, меня окружает охрана. Если они видят где-то поблизости мотоцикл с пассажиром, то сразу как по команде достают оружие. И каждый раз в таком случае я спрашиваю себя: неужели наступил тот самый момент?
Но я верю, что телохранители профессионально выполняют свою работу. Это все, что мне остается. Очень надеюсь, что придет время, когда они мне больше не понадобятся.
– Вы осознаете, что ваши враги тоже могут бояться вас?
– Хороший вопрос. (Задумывается.) Я каждый день живу со страхом быть убитой, но они так же каждый день живут со страхом моих публикаций, от которых зависит их жизнь. Мы квиты.
– Какова ваша главная цель? В Украине, например, многие журналисты видят свою миссию в том, чтобы добиться смены власти.
– Я не работаю на то, чтобы у власти сменилась та или иная политическая сила. Моя цель – глобальные изменения в обществе. Если это произойдет, все будет по-другому.
