Путин - совершенно советский человек. Даже, кажется, более советский, чем его коллеги из КГБ выше рангом и званием. Применение бульдозера - лишь механизм для проведения идеологической операции. Об этом пишет профессор Олег Панфилов.
«Изобретатель первого бульдозера Бенджамин Хольт вряд ли думал, как будет использоваться в будущем его машина, пишет в блоге на “Новом времени” Олег Панфилов. Как и изобретатели электричества – от Стефана Грея до Александра Вольта вряд ли предполагали, что их открытие будет служить для убийств на электрическом стуле. Или для охраны особо важных объектов. Человечество совершило большое количество открытий, которые потом стало использовать не столько для блага, сколько для насилия. Узнай Хольт в начале ХХ века, что его изобретение будет применено для уничтожения еды, смог бы он продолжить свою работу?» – пишет грузинский профессор Олег Панфилов для Крым.Реалии.
На самом деле бульдозер к уничтожению продуктов не имеет никакого отношения, он всего лишь удобная мощная машина. Как и само уничтожение еды к самим продуктам не имеет никакого отношения. Сожженные персики и раздавленные сыры – символическая акция. Российским политтехнологам все труднее удерживать население от раздумий о происходящем, по крайней мере, последние полтора года. Донбасс не захвачен, Киев живет своей жизнью, в Крым не едут туристы, санкции расширяются, нефть дешевеет, рубль летит в пропасть.
Россияне и наблюдатели за Россией оценивают акцию по уничтожению по мизерным объемам – сожженных или раздавленных продуктов по всей России оказалось всего 600-700 тонн. Что это для страны, которая поставляла из стран ЕС и США от 36 до 50 процентов мясопродуктов, овощей и фруктов? Всего Россия, огромная страна, которая в 1913 году кормила своей пшеницей всю Европу, импортирует продукты питания на $39,7 миллиардов. Из этой суммы 14% приходится на страны СНГ, остальные – на крупнейших производителей продуктов, прежде всего, европейских. Причем импорт вырастал с каждым годом: $32,2 миллиардов в 2008 году до $41,9 миллиардов в 2013 году. В первой половине 2015 года импорт составил 12,6 миллиарда, почти 8%- мясо, цитрусовые, рыба. Это в стране, где огромные пастбища и которую по большей части периметра омывают моря, не говоря уже о внутренних водоемах.
Понятно, что уничтоженные 600-700 тонн персиков, сыра, болгарского перца или помидоров не имеют никакого отношения к самому импорту, эти тонны составляют мизерную часть поставляемого в Россию. К самой операции «раздави противный сыр» имеет самое прямое отношение идеология ненависти к Западу, отчасти – смена настроения людей к будущим продуктов, менее качественных и более дорогих. Но смена рынка с итальянского или швейцарского на уругвайский или бразильский повлечет увеличение розничных цен. Зато это будут уже не хамон или прошутто, а обычное мясо из «дружеской страны».
В российские СМИ несколько месяцев назад вбрасывалась информация о поставках мяса буйвола, страуса или крокодила из Индии, Намибии и Филиппин. В чью чиновничью голову пришла такая идея, сравнимая разве что с поставками сала в Конго или Свазиленд, но в Кремле продолжают кипеть головы для придумывания новых проектов. До 2009 года Австралия поставляла в Россию до 70 процентов всего производимого мяса кенгуру на сумму 225 миллионов долларов в год. Подобное уже было 30 лет назад, когда СССР попал под санкции из-за агрессии в Афганистан и испытывал огромные трудности с производством продуктов. Например, импорт зерна в СССР в 1960 году составлял – 0,2 миллиона тонн (0,2% от внутреннего потребления), в 1985 году – 44,2 миллион тонн (20% от внутреннего потребления). Мяса – от 66,9 тысяч тонн в 1960 году до 936 тысяч тонн в 1986 году. Доля импортных продуктов в середине 80-х составляла 21-24 процента. Тогда же в 80-х годах появились карточки на продажу основных продуктов.
В справочниках о товарном дефиците в СССР приведены списки – от мяса и мебели до презервативов и туалетной бумаги. Но тогда, как считают экономисты, главной причиной возникновения дефицита были не столько санкции, сколько плановая социалистическая экономика. Коммунисты продолжали славить «светлое будущее», а из Москвы в российские города ежечасно отъезжали «колбасные электрички», по улицам городов гордо шествовали советские люди, увешанные гирляндами туалетной бумаги, мало отличавшейся от наждачной. Но дефицитом была и наждачная бумага. У советской промышленности получались только танки и военные самолеты, качественная и вкусная еда была тем самым «светлым будущим» без прогноза на конкретную дату.
Если Путин хочет восстановить подобие Советской империи, то он должен восстановить и дефицит, который, как говорил Аркадий Райкин словами Михаила Жванецкого, «великий двигатель общественных специфических отношений». В России коррупция есть? Есть! Значит должен быть и дефицит, чтобы коррупция была настоящая, советская. При дефиците легко регулировать общество, как в зоопарке – тебе кинули побольше мяса, и ты славишь власть. Тебе недодали, но ты лежишь, поджав хвост, и ищешь момент, чтобы лизнуть хозяина. Постсоветское общество еще помнит, как при дефиците регулируются отношения, а сунутый тайком в карман врача брусок пармезана избавляет от очередей и общения со злой медсестрой.
Путин своей бульдозерной политикой получает огромную выгоду. Во-первых, идеологическую – народ еще больше ненавидит Запад. Чуть-чуть информации о том, что Запад намеревается отравить российское население своей качественной колбасой, – и люди поверят и начнут сжигать колбасу на кострах прямо у венгерского или польского посольства. Еще немого патриотизма – и население запоет: «Мы хлеба горбушку – и ту пополам». И будут жевать во время просмотра программы «Время» и проклинать камамбер. Уничтожение продуктов не имеет никакого отношения к самим продуктам: население хотят приучить потреблять свое плохое, потому что покупать скоро качественное мясо или молоко будет не на что.
Что касается бульдозера, то он уже применялся в советской политике. 15 сентября 1974 года на окраине Москвы художники-авангардисты осмелели настолько, что решили провести свою выставку под открытым небом. Власть выставку разогнала с помощью поливальных машин и бульдозеров. Имело ли тогда применение бульдозеров отношение к искусству? Конечно, нет. А к политике – самое непосредственное, как символ устрашения: «Вы нам кубических женщин рисуете, а мы вам нашу советскую мощь продемонстрируем, чтобы боялись».
Путин – совершенно советский человек. Даже, кажется, более советский, чем его коллеги из КГБ выше рангом и званием. Применение бульдозера – лишь механизм для проведения идеологической операции. Россияне будут кушать мясо крокодилов, а в кремлевских спецраспределителях – «доставать», как и прежде, вкусный финский сервелат. Не забывая посмеиваться над наивными согражданами.
