РФ и Иран также втянуты в это.
Десятки убитых и сотни раненых – итог боев, которые уже несколько дней ведутся в Сирии между… разными подразделениями регулярной сирийской армии. Но одни из них лояльны России, а другие считаются более проиранскими.
О боях в городке Аль-Раасиф и окрестных деревнях сообщило турецкое агентство «Анадолу». Конфликт возник из-за того, что командование российских войск в Сирии потребовало от четвертой бронетанковой дивизии под командованием Маера аль-Асада, младшего брата сирийского президента, покинуть район города Хамат, на севере страны – и передать его под командование батальона спецназа «Тигр» под командованием генерала Суила аль-Хасана, и пятой сирийской дивизии. 4-я дивизия отказалась выполнить приказ русских, но «Тигр» в указанный район все равно вошел с боем, в котором и потерял до 70 человек убитыми.
Причиной таких действий россиян стали опасения, что 4-я дивизия может попробовать сорвать соглашение по Идлибу, достигнутое Россией и Турцией: Асад недоволен увеличением турецкого присутствия на севере Сирии, и уже заявлял, что предпримет все усилия, чтобы этого не произошло. Четвертая бригада, под командованием брата сирийского президента, легко находит общий язык с шиитскими милициями, контролируемыми Ираном — тогда как «Тигр» участвовал в освобождении Алеппо вместе с россиянами, которые снабдили его автоматами АК-47, танками Т-90 и другими вооружениями. Когда начались бои, Иран попыталась отправить подкрепление в виде шиитских милиций войскам генерал-майора Маера аль-Асада, но получил недвусмысленный намек от российской армии в виде имитации воздушных налетов российских военных самолетов на иранскую колонну.
Пока нет свидетельств, что подразделения российской армии принимают участие во внутреннем конфликте внутри армии Сирии. Но ранее сообщалось, что российских солдат в Идлибе несколько раз обстреливали иранцы из КСИР. Возникла и напряженность в деревнях на севере Сирии, где россияне попытались разоружить проиранские шиитские боевые формирования. А мухафазу Эс-Сувайда, это уже на юге Сирии, россияне попытались освободить от войск Асада после того, как получили доказательства сотрудничества армии Асада с ИГ. Боевикам продавали оружие и передавали информацию, добиваясь, чтобы они атаковали местных курдов – за то, что те не отправляют новобранцев в армию Асада.
На фоне происходящего заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков сказал, что неверно описывать отношения между его страной и Ираном как «союзнические». Так ли это? Иранист, участник «Форума регионального мышления» Ори Гольдберг считает сообщения о разногласиях несколько преувеличенными.
— Нужно помнить, что из себя представляет Сирия, — сказал Ори Гольдберг в интервью «Деталям». — Это черная дыра. Там тотальный бардак, почти никто ничего не контролирует, и Россия в том числе. Насилие постоянно вспыхивает в разных местах и в разных ситуациях.
Иранское присутствие там – это, в основном, шиитские милиции, укомплектованные людьми, прибывшими из разных стран мира, в том числе из Средней Азии. Поэтому у многих там давние счеты с русскими. Если и есть вооруженные столкновения, они происходят из-за этого.
Следует также помнить, что иранские силы очень разнообразны и разобщены. Конечно, есть центральное командование, но все-таки речь идет о милициях. Так что, на мой взгляд, столкновения с применением оружия происходят локально и не свидетельствуют об ухудшении отношений России и Ирана в Сирии.
— Но ведь отношения между Россией и «Хизбаллой» нельзя назвать безоблачными? В середине 80-х годов прошлого века «Хизбалла» похитила советских дипломатов, и даже убила одного из них. Да и недавно попытка российских войск контролировать участок границы между Сирией и Ливаном чуть не привела к боевым столкновениям с боевиками шиитского движения.
— Верно. Но наряду с этим у России и «Хизбаллы» сейчас есть совместные интересы, которые выше прошлых обид: это война с джихадистами-суннитами. Ведь они угрожают России точно так же, как и «Хизбалле» в Ливане.
В Сирии сейчас ситуация на местах непредсказуема, и там могут выжить только те, кому удается наладить постоянное и ежедневное сотрудничество с партнерами. На уровне высшего командования ни у кого нет времени сводить прошлые счеты! Иногда могут происходить локальные стычки тут или там, но на стратегическом уровне единственная возможность выжить в Сирии — игнорировать давние обиды и счеты. Я считаю, что и России, и Ирану, и «Хизбалле» удается это делать достаточно эффективно.
— Согласны ли вы, что Россия не особенно расстраивается по поводу ударов по иранским объектам в Сирии, хотя официально никогда в этом не признается?
— Мне не кажется, что эти удары опечалили российскую сторону. Россию не волнуют удары по иранским объектам: пока они наносятся «правильно», есть черта, которую нельзя пересекать. В отношениях с Россией главная задача Израиля – это ходить по краю и не упасть. Россия очень не хочет израильско-иранской войны на территории Сирии, не заинтересована, чтобы все опять рвануло, когда кажется, будто вот-вот будет достигнуто какое-то урегулирование. Россия может и дальше предоставлять Израилю свободу действий — до тех пор, пока Израиль не пересекает красную черту.
В определенном смысле, российской стороне в этом смысле гораздо проще сотрудничать с иранцами. Ведь сколько бы ни говорили об иранском присутствии в Сирии, оно далеко от критической массы. Для начала войны у них нет ни сил, ни оборудования, ни оружия. По моему впечатлению, Иран не в полной мере готовит себя к вооруженному противостоянию с Израилем. А с Израилем у России проблем гораздо больше, поскольку Израиль, в некотором смысле, «сошел с ума» — поди знай, что он предпримет! По целому ряду причин: из-за внутриполитической ситуации, или из-за незапланированной эскалации, и т.д. Именно Израиль сейчас с каждым разом повышает планку, тогда как Иран на практике мало что делает. Да, он присутствует в Сирии, но почти не проявляет агрессию в чистом виде. Они сражаются вместе с Асадом и российскими войсками, но никакого из ряда вон выходящего укрепления нет. А вот Израиль с каждым разом действует все ближе к российским силам, и к властным центрам в Дамаске.
Пока что у Израиля получается идти по канату и не падать, но если действия будут чрезмерными… Бывший командующий ВВС Израиля, генерал-майор Амир Эшель уже сказал на недавней конференции, проведенной Институтом изучения вопросов национальной безопасности, что самой большой угрозой для Израиля с территории Сирии является то, что Россия может изменить свое отношение. И это может произойти! Так что я не думаю, что в Москве сильно грустят из-за ударов по иранским объектам — гораздо больше их беспокоит то, что Израиль способен перейти черту.
— Поэтому высокопоставленные российские представители встречаются здесь со своими израильскими коллегами?
— Существует весьма плотная координация, высокопоставленные израильские представители тоже все время ездят в Москву. Но, с российской точки зрения, Израиль сейчас менее предсказуем, чем Иран. В Москве считают, что знают, какие шаги предпримет Тегеран, и там воспринимают иранцев не как опасных радикалов, а как страну, которая в целом ведет себя ответственно. В целом русские гораздо больше обеспокоены возможными безрассудными действиями Израиля, нежели Ирана.
— Повлияет ли на ситуацию планируемый уход американцев?
— Американцы с самого начала не держали тут значительных сил. Но их уход будет иметь большое символическое значение. Сам факт их присутствия превращал эту территорию в район американо-российского противостояния. Если же вывод произойдет, то будет определено, что Сирия становится российской сферой влияния. Для России это и хорошо, и плохо, потому что тогда ответственность за происходящее полностью ляжет на нее. А тут еще и турки, которые хотят нейтрализовать курдскую угрозу. Но Трамп понимает, что если после его ухода из Сирии Эрдоган введет войска и начнет убивать курдов, то США будут очень плохо выглядеть. Поэтому сейчас ведутся переговоры о том, как именно Турция войдет, что именно она будет делать.
Не совсем ясно, чем все это закончится. Игры интересов ведутся постоянно, равно как и попытки заключения временных союзов, а вот стратегии в Сирии почти не видно.
