Российский президент выступил в четверг на проходящем в Москве V Конгрессе зарубежных соотечественников. Его 20-минутная речь не содержала сенсаций, но сам факт участия в этом мероприятии Владимира Путина говорит о многом.
По мнению экспертов, Кремль проявляет заинтересованность не в репатриации русских и русскоговорящих, а в приобретении в их лице инструмента внешнего влияния, причем надежды такого рода последнее время усилились.
В справочной литературе и СМИ широко фигурирует цифра: 30 млн русских за пределами России.
В 2008 году ее озвучил директор Института демографических исследований Игорь Белобородов, правда, уточнив, что, кроме этнических русских, “существуют еще и потомки от смешанных браков, и представители других коренных национальностей России”.
Позднее о 30 млн говорили бывший директор департамента по работе с соотечественниками за рубежом МИД России Александр Чепурин и замглавы международного комитета Госдумы Андрей Климов.
Если так, то русская диаспора занимает в мире третье место по численности после китайской и индийской.
По имеющимся данным, 1,16 млн россиян покинули отечество в результате большевицкого переворота и гражданской войны, более полутора миллионов в ходе Второй мировой войны, 576 тысяч в 1966-1991 годах, около 4 млн в 1990-е, примерно полмиллиона за последние пять лет.
Вместе с тем, многие эксперты находят такую оценку завышенной.
“Досконально установить цифру невозможно, “вилка” простирается от 20 до 30 миллионов”, – сказал директор Института социальных технологий Владимир Соколов.
По сведениям Конгресса соотечественников , свободно владеют русским языком 26,4 млн человек в бывших республиках СССР и 7,4 млн человек в остальном мире.
17-е издание авторитетного американского справочника “Языки мира”, вышедшее в 2014 году, говорит о 167 млн носителей русского языка, из них 137 млн в России и 30 млн за ее пределами.
Известно, однако, что во многих странах “русскими” называют всех, говорящих по-русски и имеющих корни на территории бывшего СССР. В связи с этим специалисты полагают более корректным говорить не о “русской”, а о “русскоязычной” диаспоре.
Самая крупная община выходцев из бывшего СССР – 3,7 млн человек – живет в Германии. Большинство этих людей не русские, а бывшие советские и российские немцы, при этом многие из них по-немецки говорят хуже, чем по-русски.
Еще сложнее обстоит дело с самоидентификацией, а ведь именно она имеет политическое значение.
Живущий во Франции потомок эмигрантов первой волны может считать себя русским, а сын эмигрантов 1980-х годов, вывезенный из Москвы в двухлетнем возрасте – французом, со всеми вытекающими последствиями.
“Соотечественниками можно признавать людей, которые связаны с исторической родиной не только языком, но и другими скрепами, прежде всего, отношением к русской культуре и выраженным интересом к России”, – указывает Владимир Соколов.
“Знание языка не означает, что человек ассоциирует себя с данным обществом, тем более – государством”, – заметил завсектором Института социологии РАН Владимир Мукомель.
Владимир Путин ясно дал понять, чего в первую очередь ждет от зарубежных соотечественников – поддержки внешнеполитических акций Москвы и распространения “правды о России” в своих странах.
Президент лишь мельком упомянул о существовании программы репатриации соотечественников, не обещав новых льгот, зато подробно говорил о российских культурных центрах, школах и СМИ в других странах, поездках представителей диаспоры в Россию, спортивных соревнованиях и конкурсах.
Посыл очевиден: любите Россию, почаще приезжайте, но возвращайтесь обратно, вы нужны там, а не здесь.
Наблюдатели давно отмечают, что Кремль на самом деле не слишком заинтересован в хлопотной и расходной репатриации, а больше стремится использовать диаспору в качестве проводника своих интересов – причем, в отличие от 1990-х годов, не только в ближнем, но и в дальнем зарубежье.
“То, о чем говорил президент, достойно развития и поощрения, но меня чрезвычайно удивляет то, до какой степени в российской политике по отношению к соотечественникам ослаблена гуманитарная составляющая”, – говорит Владимир Соколов.
“Мы легко даем гражданство актерам и боксерам и подвергаем бюрократическим мытарствам людей, которые не являются знаменитостями, зато искренне любят Россию и надеются на нее. Такое равнодушие вредит имиджу страны и отнюдь не помогает формированию “Русского мира”, – считает эксперт.
“Сталкиваются две позиции, – говорит Владимир Мукомель. – Одна, что надо возвращать соотечественников, это наши умы и руки, наш потенциал. Другая, что они, находясь за рубежом, являются нашей силой, и надо не поощрять репатриацию, а интенсифицировать общение между Россией и диаспорой”.
“Эмигранты советского периода могли любить русский язык и культуру и скучать по родным березам, но к покинутому ими государству относились резко отрицательно и не желали иметь с ним ничего общего.
Живущий в США российский политолог Николай Злобин отмечает, что тамошняя русская диаспора – единственная, не лоббирующая в Америке в пользу официального курса властей исторической родины.
Однако последнее время социологи говорят о новой тенденции: немало живущих на Западе россиян поддерживают Владимира Путина.
“Это действительно так, – говорит Владимир Соколов. – Об этом, в частности, свидетельствуют недавно полученные нами данные французского исследовательского центра Дюпона”.
“Правда, надо сделать два уточнения, – добавил он. – Во-первых, поддержка касается не внутрироссийских порядков, а внешней политики. В ментальности среднего россиянина важнейшее место занимает понятие державного величия. Можно сказать, что имперское мышление свойственно народу больше, чем правительству. Естественно, многие увезли эту психологию с собой”.
“Во-вторых, дети эмигрантов в возрасте до 25 лет в основном разделяют западное отношение к Путину. Гордость за “вставание с колен” свойственна тем, кто жил в России и уехал в сознательном возрасте”.
“СССР могли покидать немногие, и главным образом по политическим мотивам. Теперь первостепенное значение приобрели экономические причины”, – заметил Владимир Мукомель.
Уехав за лучшей жизнью и столкнувшись с проблемами, непониманием, необходимостью с трудом пробиваться и приспосабливаться к обычаям, кажущимся им странными, часть эмигрантов новой волны становятся в позу: мы, вообще-то, не погорельцы, у нас, между прочим, есть родина, да такая, что всех еще заставит с собой считаться!
Русскоязычная диаспора – не готовый инструмент влияния, но потенциальный резервуар, и надежды на нее Кремля не беспочвенны, считают аналитики.
Выступая накануне перед делегатами Конгресса соотечественников, российский министр культуры Владимир Мединский покритиковал русских националистов, устроивших 4 ноября демонстрацию в Люблино.
“Настоящий русский марш – это когда Суворов через Альпы, это когда казаки-первопроходцы на Сибирь, на Дальний Восток и на Крайний Север. В крайнем случае, если уж припрет совсем, то это когда Жуков и Рокоссовский – на Берлин”, – заявил он.
Все хорошо, но почему не полет Гагарина, не дягилевские сезоны, не Нобелевские премии по физике и литературе, не спортивные рекорды?
Отчего россияне так сконцентрированы на военной силе и территориальном расширении?
“Я считаю себя патриотом и полагаю, что надо гордиться воинскими победами наряду с наукой и культурой, но именно “наряду”. Министр представил очень однобокое понимание гордости русского человека”, – комментирует это заявление Мединского директор Института социальных технологий Владимир Соколов.
Артем Кречетников. Би-би-си, Москва
