Колонка редактора
Гендиректор Фонда национальной энергетической безопасности в России Константин Симонов обосновывает концепцию будущего развития своей страны как энергетической сверхдержавы
Господин Симонов на фоне возрастающего мирового спроса на энергоносители усматривает будущий водораздел между государствами сектора Upstream (добыча углеводородов) и сектора Downstream (транспортировка, переработка и сбыт).
Преимущество лагеря Upstream над Downstream, на первый взгляд, кажется бесспорным. Достаточно вспомнить, что если на момент прихода Владимира Путина к власти в 1999 г. цена нефти составляла около $18 за баррель, то к 2008 г. нефтяные котировки превысили отметку в $100 за баррель. При этом, начиная с 1999 г., добыча нефти в России увеличилась с 305 млн. т до 496 млн. т в 2007 г., а газа — с 591 млрд. куб. м до 661 млрд. куб. м. Сегодняшние российские и западные эксперты прогнозируют сохранение тенденции дальнейшего роста добычи углеводородов в России как минимум до 2020 г.
Современная нефтегазовая индустрия России — основной источник наполнения Стабилизационного фонда, две трети национального экспорта, а также хороший ускоритель для развития смежных отраслей национальной экономики. В 2008 г. стоимость экспорта топливно-энергетических товаров из России составила $340 млрд. при общем годовом размере ВВП $1,3 трлн.
Безусловно, стратегическая роль углеводородов в будущем развитии России налицо. Однако, несмотря на это, ни господин Симонов, ни другие российские идеологи «энергетической сверхдержавы» не способны ответить на один существенный вопрос: «А насколько эффективно российское государство будет тратить сотни миллиардов долларов, привлекаемых посредством выкачки природных недр»?
Подобный вопрос представляется особенно актуальным, если учесть, что зарплата квалифицированного врача в Омске составляет на сегодня 4 тыс. руб., что равняется чуть более $120.
Западные эксперты, в отличие от своих московских коллег, в эффективности кремлевского нефтяного бизнеса для российских граждан сомневаются.
Известный британский специалист по России, обозреватель журнала Economist Эдвард Лукас обращает внимание на то, что российские слова «государственник» и «чиновник» не имеют прямого эквивалента в английском языке. Приблизительный же перевод носит негативный оттенок. По Лукасу, государственник в России — это не слуга народа, а субъект высшего олицетворения общества, от которого зависит все.
«Желание Путина возродить господство Кремля в стране и укрепить его влияние за границей не имеет почти или совсем ничего общего с интересами или благосостоянием россиян: их аплодисменты приветствуются и, по сути, ожидаются, но мотивы главенствуют трансцендентальные, а не практические»,— утверждает британский кремленолог.
Лукас подразумевает ситуацию, когда те же нефтедоллары тратятся не на инновационное развитие российской экономики и даже не на техническое переоснащение нефтегазовой отрасли, а на создание новых ракетных комплексов, реализацию расточительных политических проектов, скупку недвижимости за рубежом.
Нечто похожее в СССР уже проходили. Финал той истории известен. Выводы известны тоже: будущее государства в современном мире зависит не от наличия энергоресурсов, а от того, на кого это государство работает: на собственных граждан или просто на себя.
