Без малого полтора года войны и все более отчетливая перспектива продолжения этой войны надолго, всерьез и с туманными перспективами не особо изменили инфантильное отношение к этой войне у значительной части общества, включая власть и массового обывателя. В последнее время тема перехода страны на военные рельсы, точнее отсутствия такого перехода, резко актуализировалась в связи с наглым разбазариванием огромных средств на расходы, от которых за версту разит коррупцией и воровством. При этом все зациклились на деньгах, на дронах, других вооружениях, что очень важно, но есть более общие и основополагающие вещи – морально-психологическая установка в государстве и в обществе, которая определяет общее неадекватное отношение к войне, следствием которого является, в том числе, отсутствие перехода на военные рельсы, мародерство и мажорничество во время войны.
Не говоря уже о тотальной коррупции и воровстве, которые с ходом войны только нарастают, и это не только омерзительно, но и крайне опасно для будущего страны в такое тяжелое время. Впрочем, о коррупции уже говорилось, в частности, в публикации «Украина – заповедник вечнозеленых (анти)коррупционеров. Даже страшнейшая война не в силах это изменить».
Все эти «вторые очереди музеев», «стадионы», «перекладывание плитки и брусчатки» и прочее на многие миллионы, даже на миллиарды гривен выглядят циничным издевательством на фоне нехватки вооружений, боеприпасов и другого снаряжения на фронте, включая беспилотники, вокруг которых разгорелся вполне оправданный скандал, потому что производство этих средств в Украине уже давно можно было наладить. Не говоря уже о том, что в армии и на фронте не хватает массы самых разнообразных, но крайне нужных вещей от тепловизоров до мыла и носков для бойцов, и все это либо они покупают за свои кровные, либо сбором средств и снабжением занимаются родные, близкие, просто небезразличные люди, взявшие шефство над определенными подразделениями ВСУ.
Снабжение частным порядком армии необходимыми вещами за полтора года войны привело к формированию разветвленного и достаточно циничного бизнеса, суть которого состоит в следующем. Одни воюют, рискуют жизнью, калечатся и погибают, но оплачивают многие необходимые для войны вещи из своего кармана, отдавая на это львиную долю своего денежного довольствия, и это уже само по себе является издевательским цинизмом. Другие в тылу собирают «кто сколько может» и обеспечивают снабжение необходимым из родственных побуждений, по знакомству, в порядке патриотического долга, из соображений человечности и благодарности. И все это притом, что в ВСУ и в Министерстве обороны существует интендантская служба, а на содержании армии из бюджета Украины и западными союзниками выделяются огромные средства и ресурсы. Но есть еще третья тыловая категория – те, кто наживается на поставках и продаже всего того, что необходимо для «фронта и для победы», реализуя на практике знаменитую поговорку «кому – война, а кому – мать родна». Очевидно, что вся эта конструкция социальных отношений выглядит омерзительно и размывает государственность и общественное устройство, которые и без того прогнили из-за тотальной коррупции и воровства.
К тому же, наша исконная махновщина и атаманщина, прочая децентрализация, в том числе, в снабжении волонтерами и даже в ведении боевых действий, хорошо работали в первые дни, пока у врага имел место бардак и неготовность к войне, которую враг же и развязал. Но за полтора года, даже со всеми оговорками на бунт Пригожина и прочее, агрессор наработал хоть какую, но систему в военном производстве и вообще в переводе экономики на военные рельсы если не в абсолютном понимании, то хотя бы в минимально нужном объеме. Это признают очень и очень многие. Украина и ее власть так и не сподобились это сделать. И если бы не помощь западных союзников, то все это могло уже давно окончиться, причем очень и очень плохо. Против системы следует бороться системой, пусть даже совершенно другой и ассиметричной, как нынче модно говорить. Но в такой войне делать ставку по целому ряду важнейших вопросов, например, по беспилотникам, исключительно на волонтерство, да еще при условии тотального воровства и бардака – это смерти подобно.
Скандал, разгоревшийся на тему «пира во время войны» в виде расходования местными властями огромных средств на брусчатку, развязки, стадионы и прочее, дал центральной власти повод «перевести стрелки» на местное самоуправление, погрязшее в коррупции и воровстве точно так же, как центр. Но это не решение проблемы в виде перенаправления избыточных средств местных бюджетов на нужды обороны страны, а политиканство, особенно омерзительное и опасное в такое критическое время, о чем далее.
На фоне откровенно забуксовавшего контрнаступления и все более затягивающейся войны, к этому добавилась растущая в обществе неуверенность и разочарование, возникшие по причине завышенных ожиданий, сформированных примитивной пропагандой, которая насаждала инфантильную установку: дескать, еще немного, западные союзники дадут нам очередное «чудо-оружие», априори превосходящее вражеские вооружения, и – победа обеспечена, поскольку, дескать, не может коллективный Запад, поддерживающий Украину, проиграть Москве, которая, согласно нынешнему «карго-культу» почему-то должна в ближайшее время непременно развалиться и/или запросить пощады.
Ситуация обостряется информацией, которая поступает с фронта непосредственно от участников боевых действий через средства массовой коммуникации. Сколько бы власть ни пыталась цензурировать эту информацию и затыкать рты угрозами и манипуляциями, перекрыть этот источник информации она не в состоянии.
Наряду с коррупцией, воровством и некомпетентностью, подобного рода инфантильные установки власти и значительной части обывателей стали одной из важнейших причин того, что страна так и не перешла на военные рельсы, экономика не перестроилась на долгую войну на истощение, хотя к этому надо было приступать еще в апреле-мае 2022 года.
Уже тогда, более года назад, очень много писали и говорили о том, что это война с врагом, обладающим огромными, практически неограниченными ресурсами, и это война надолго и в серьез. Тех, кто об этом предупреждал, обзывали чуть ли не «агентами Путина», употребляя модное нынче выражение «ИПСО».
Наряду со многими другими, автору этих строк еще год назад неоднократно доводилось писать о необходимости перевода страны на военные рельсы. В частности, об этом шла речь в публикациях «Военпром Украины: социально-экономические рельсы для долгой войны», «Готовиться к долгой войне на истощение настоящим образом!», «Тупиковые рельсы войны в комментариях и постах соцсетей».
Но по прошествии года с лишним после того, как все это писалось, «рельсы войны» оказались не просто тупиковыми, а они, образно говоря, «скрутились штопором» и идут под откос. А вместе с этим, под бой «барабанов для бомбоубежищ», под звукоряд снимаемых Минкультом сериалов патриотически-идиотического содержания, а также с украшением в виде малого герба-тризуба вместо советских символов, под откос может пойти страна, а нынешние невиданные со времен Второй мировой жертвы могут оказаться напрасными.
Пропагандистская демагогия о «западных вундервафлях», которые дадут возможность «двумя-тремя контрнаступлениями» развались огромную московскую военную машину и вздернуть Путина на веревке посреди Красной площади поближе к храму Василия Блаженного, изначально бесила автора этих строк, который имеет в кармане военный билет и первичное офицерское звание еще советского образца, а потому хотя бы в самых общих и смутных чертах, но изначально, с февраля 2022 года, понимал, с чем пришлось столкнуться и насколько к этому была (не) готова Украина после 30 с лишним лет развала и разворовывания.
Другое дело, что по прошествии 30 с лишним лет развала и грабежа от богатейшего советского производственного наследия в Украине мало что осталось, и за это никто пока серьезно не ответил. Об этом хорошо сказано в соцсетях экономистом Алексеем Кущем ():
«У каждой ошибки есть фамилия, имя и отчество.
Украинцы, наконец, осознали необходимость развития ВПК.
Вот только ВПК – это не сферический конь в вакууме, а производная от развития промышленности.
По-другому эта модель не работает.
Утром – промышленная политика, днем – создание индустриального ядра, вечером – эффективный ВПК.
А можно, сперва ВПК? Можно, но промышленную политику вперед…
Именно поэтому, я удивляюсь, насколько клиповое мышление и отсутствие причинно-следственных связей въелось в нашу подкорку.
Многие годы писал статьи о необходимости проведения промышленной политики в Украине. И многие из тех, кто сейчас стал «промышленником», тогда смеялись над моими тезисами и пытались выставить чуть ли не ретроградом, «марксистом».
Теперь наступило прозрение? Поздно.
Вспоминаю свой пост про разрушение цехов завода «Арсенал» прямо накануне полномасштабной войны.
Как тогда в комментариях многие писали, что «жральник» на месте уникального предприятия – это хорошо.
Теперь они же кричат – «где наша оптика?».
Разрушили техническое образование, академическую науку, выдавили за границу лучшие умы страны, развеяли по ветру заводы, утратили компетенции, навыки и технологии и удивляемся: «Где наше ПВО?».
Люди, разрушившие промышленный потенциал страны (точнее, сделавшие ему контрольный выстрел), теперь вновь в топе: организуют за рубежом благотворительные вечера, собирают донаты на то, что мы могли сами производить…
Собираются контролировать деньги, которые наши партнеры выделят на восстановление Украины.
Ничего не меняется…
Большая страна без промышленной политики – это как курица без головы, какое-то время еще может двигаться, но финал предрешён»…
Более того, среди многих вездесущих так называемых экспертов, а также чиновников даже самого высшего ранга до сих пор широко распространён либерально-рыночный инфантилизм на тему о том, что переход экономики и жизни в стране на военные рельсы, – это возвращение к сталинизму, путь в Северную Корею и так далее. При этом умышленно или по глупости игнорируется тот факт в годы Второй мировой войны даже США, не говоря уже о Великобритании перевели на военные рельсы экономику, а Британия – всю общественную жизнь подчинила борьбе с гитлеровцами.
Покойная уже ныне королева Соединенного Королевства Елизавета II (1926-2022) в феврале 1945 года, будучи еще принцессой, вступила в ряды Вспомогательной территориальной обороны, прошла курсы механиков-водителей санитарного автотранспорта, получила воинское звание лейтенанта и в течение 5 месяцев проходила военную службу.
Зато в Украине сейчас разнокалиберный «элитняк» и его отпрыски прячутся по заграницам или в тылу, ведут разгульный образ жизни, снимая об этом идиотические видеоклипы, что выглядит верхом цинизма на фоне смертей, калек и разрушений. Описывать вопиющие картины «пира во время войны» в столице и других тыловых регионах, прежде всего на Западе страны, не будем, поскольку сейчас у всех на виду и на слуху все эти шопинги, развлечения, беспрепятственные выезды за границу особей мужского пола мобилизационного возраста, скупка резко подорожавшей недвижимости в западных регионах и так далее, пока где-то гибнут и калечатся бойцы на фронте, мирное население под вражескими ударами, а страна разрушается.
Отметим только, что нельзя в этом обвинять одну лишь только так называемую элиту, потому что значительная часть обывателей также усердно делает вид, что войны вроде как нет. В последнее время сначала министр реинтеграции Ирина Верещук, а затем сам Зеленский обратились к гражданам в требованием не расслабляться, «не кайфовать» и не забывать, что война еще далеко не окончена. В одной стороны, подобные обращения более чем обоснованны, но они выглядят достаточно фальшиво на фоне непрерывных скандалов вокруг депутатов от «Слуг народа» и других представителей «элиты», которые, будучи военнообязанными, коррупционным путем попадают за кордон, фигурируя там на дорогих курортах и в других местах, не имеющих ничего общего ни с их рабочим местом в Киеве, ни, тем более, с линией фронта.
Зато враг, пусть и с шараханиями и традиционным русским бардаком, занялся переходом на военные рельсы буквально после апреля 2022 года, то есть после ухода с севера Украины, и за это время сумел добиться достаточно весомых результатов, что признают на Западе и даже начали признавать у нас. Оставшиеся в наличии военные предприятия в России работают на полную мощность, часто в три смены.
На этом фоне откровенной клоунадой выглядит недавнее заявление министра стратегических отраслей Украины Александра Камышина, который деланно удивился, якобы впервые услышав, что далеко не все оборонные предприятия Украины работают во время войны в режиме 24/7.
Кроме того, в стране-агрессоре строятся новые предприятия, в частности, завод по производству беспилотных летательных аппаратов в Татарстане по иранской технологии и якобы с участием специалистов из Ирана, о чем недавно шла речь в публикации «Беспилотники, дальнобойные ракеты и снаряды: где украинское оружие, которое изменит ход войны». Через несколько месяцев агрессор сможет выпускать ударные беспилотники сотнями, они обрушатся на нас, и никакая ПВО не сможет их отразить чисто физически.
По данным медиа, развивает Россия и производство собственных дронов, например, типа «Ланцет», хотя есть версия, что этот дрон якобы создавался на основе израильской технологии. Российская пропаганда трубит, что производство «Ланцетов» увеличили чуть ли не в 50 раз. По информации с фронта, даже если это обычное пропагандистское вранье, и производство этих ударных беспилотников агрессор увеличит только в 10 раз, то нашим бойцам придется очень тяжело.
Вообще, тема беспилотников, которая в последнее время обрела особый резонанс, выглядит для Украины пока весьма неутешительно.
По ряду оценок, в 2022 году, благодаря импортным закупкам и поставкам, у ВСУ было в 10 раз больше БПЛА, чем у агрессора. Сейчас ситуация выровнялась, а в будущем году Россия после наращивания производства и введения в строй новых предприятий начнет доминировать, если сейчас не предпринять экстренные меры. На разработку и производство БПЛА в России выделены, по некоторым данным, более 10 млрд долларов.
Ситуация может еще сильнее обостриться в связи с тем, что с 1 сентября Китай вводит ограничения на экспорт дронов и ряда комплектующих к ним якобы для того, чтобы они не использовались в военных целях. Такая себе «борьба за мир» Китая, который не слишком скрывает, что поддерживает в этой войне Москву, поэтому вполне возможно, что Россия дроны и комплектующие для их производства негласно получать будет. Напомним, что именно Китай является производителем широкой номенклатуры дронов, в том числе гражданского предназначения, и комплектующих для их производства, которые используются как Силами обороны Украины, так и вражеской армией.
После скандала в информпространстве на тему недостатка беспилотников в контексте совершенно циничных трат на брусчатку, музеи м бордюры, правительство Украины наконец-то разродилось внушительной суммой в размере 40 млрд гривен на беспилотники. По крайней мере, такая сумма была озвучена. Не будем говорить о том, что это существенно меньше, чем суммы, которые предположительно выделяются врагом на те же цели. Но до сих пор непонятно, насколько все это серьезно, как будут организованы разработка и производство дронов, кто и как будет координировать эту сферу. Допустим, что подобная информация является закрытой, но практика и жизненный опыт подсказывает, что этот крайне важный вопрос может утонуть в бардаке, воровстве и коррупции. Очень хотелось бы ошибиться…
К тому же, не дронами едиными, как говорится… Кроме беспилотников, есть еще различные ракеты, которые, как нас долгое время убеждали, у врага вот-вот должны закончиться, но оказалось, что это далеко не так. О этом также недавно говорилось в публикации «Беспилотники, дальнобойные ракеты и снаряды: где украинское оружие, которое изменит ход войны», но позволим себе процитировать выдержку:
По словам генерала Громова, за время войны российский военно-промышленный комплекс сумел повысить темпы производства, и сейчас в России способны в месяц производить около сотни ракет различных типов, а именно: более 10 «Искандеров», до 30 «Калибров», до 60 крылатых ракет воздушного базирования, включая Х-101, Х-555 и «Кинжалы».
Для всего этого России необходим целый ряд импортных комплектующих, прежде всего из числа полупроводниковой электроники, которые в России не производятся, и российский военпром их получает в обход пресловутых санкций.
Заодно отметим, что «сказочки», которыми нас долго кормили разного рода гражданские и даже военные чиновники, а также «патриотические пропагандоны» (пардон!), о том, что у «Путина ракеты вот-вот окончатся», и их «хватит на два-три раза», можно сдать утиль.
Хочется спросить, где в серийном исполнении наши знаменитые «Нептуны», которые, кстати, бьют на те же 300 км, что и ATACMS, которые мы безуспешно выпрашиваем у американцев, с той лишь разницей, что «Нептуны» – это крылатые дозвуковые ракеты, а ATACMS – это сверхзвуковая баллистика. Но если уже говорить о баллистике, то где широко распиаренные «Сапсаны», «Борисфены», «Громы»? От этих поэтических названий уже рябит в глазах, а дальнобойных средств поражения врага нет, хотя в свое время Украина выпускала ракетные вооружения, способные поражать цели на других континентах».
Кроме дронов и ракет, есть еще масса других позиций, производство которых в Украине уже давно должны были наладить, заодно решая проблему занятости населения.
Если же говорить о возможностях агрессора, то все эти ввинчивавшиеся отечественной примитивной пропагандой «нарративы» о том, как у России закончится оружие и мобилизационный ресурс, а сама Россия вот-вот развалится, изначально вызывала реакцию отторжения у любого здравомыслящего индивида, особенно у тех, кто имеет еще советский опыт. Собственных ресурсов в России всегда хватало, а недостающие для военного производства подсанкционные изделия, в том числе западных производителей, Москва получает путем серого и даже черного импорта через страны, которые не поддержали санкции, прежде всего, через Китай, а также через Грузию, Казахстан, Киргизию. С деньгами на финансирование возрастающих военных расходов у путинского режима тоже особых проблем нет, поскольку российская нефть активно продается, в том числе и на Запад, в обход санкций через все те же страны, не присоединившиеся к санкциям. К тому же, в последнее время опять наметился существенный рост цен на нефть, которые потянут вверх цены на газ и другие энергоносители.
Это еще раз говорит о никчемности санкций, эффективность которых изначально представлялась сомнительной даже авторам санкционных мероприятий в США, о чем шла речь в ряде публикаций, в частности «Запад еще пока не понял, как санкции действуют на Россию… А Украине нужно оружие!» и «Через дырявые санкции Запада в Россию плывет военная продукция, а из нее – нефть».
Параллельно Москва стремится удушить экономику Украины, поскольку украинский бюджет зависит от западных союзников. На это направлены выход из сделки по зерну, авиаудары по гражданской инфраструктуре. Кремль также рассчитывает снизить поддержку Украины Западом, для чего используются угрозы эскалации, в том числе расширения конфликта на территорию НАТО через Беларусь с помощью «вагнеровцев».
А главное, Путин дожидается выборов в США, надеясь, что смена власти в Белом Доме обвалит американскую поддержку Украине, а следовательно, поддержку Запада, которая стимулируется Вашингтоном. Также расчет Москвы небезосновательно строится на нарастание так называемой «усталости» Запада от войны и тех социально-экономических проблем, которые она порождает.
На Западе, наконец, стало доходить, что Путин не только не пытается поскорее закончить войну в Украине, но и готовится к боям еще больших масштабов, причем не только с Украиной, о чем свидетельствует целый ряд решений, которые принимаются в России в последнее время, не считая запуска на полную мощность военных производств.
В частности, принимаются нормативные акты, ужесточающие порядок мобилизации и позволяющие существенно увеличить численность мобилизованных, причем российский мобилизационный ресурс больше украинского в несколько раз. Конечно, этот мобилизационный ресурс надо вооружить и обучить, но решение этих проблем агрессор постепенно налаживает. Точно так же, по множеству свидетельств с фронта, враг постепенно учится воевать и применять современные формы, методы, вооружения, оборудование.
Серьезный резонанс вызвали слова главы комитета вражеской Госдумы Андрея Картаполова о том, что вносимые сейчас поправки в законодательство «написаны для большой войны и всеобщей мобилизации – запах этой большой войны уже чувствуется».
Наконец, на Западе, наконец-то, начинают публично признавать, что целью Путина является не столько Украина, сколько пересмотр миропорядка, установившегося после развала Советского Союза, а в конечном счета, и сам Запад. В связи с этим в западных медиа появляются выдержанные в мрачных и даже панических тонах публикации, говорящие о том, что Путин нацелен на очень долгую войну, нацеленную против Запада, и для этого Путин имеет практически неограниченные ресурсы и существенную поддержку населения, отравленного шовинистическим угаром. Ярким образчиком таких настроений является недавняя нашумевшая публикация в издании New York Times под красноречивым названием «Putin’s Forever War», то есть «Вечная война Путина».
Именно в таком контексте следует вернуться к недавнему скандалу вокруг, мягко говоря, неоправданного использования местными властями огромных средств на откровенно коррупционно-воровские цели в такой критический момент. Причем здесь следует сделать сразу два предварительных замечания.
Во-первых, будучи совершенно аморальным и даже преступным, расходование средств местных бюджетов на перекладку брусчатки, замену бордюров и обустройство стадионов в отдаленных населенных пунктах чаще всего нельзя назвать необоснованным, потому что органы местного самоуправление имеют на это право при наличии средств в бюджете. Более того, в ряде случаев такие работы давно назрели, как, например, в случае со знаменитой развязкой в столичном Оболонском районе. Степень коррупционности и воровства при выполнении этих расходов и работ – это уже следующий вопрос, но эти расходы являются законными с точки зрения формальной нормативной базы. Другое дело, что в условиях жесточайшей войны за существования против превосходящего буквально по всем параметрам (даже с учетом западной помощи) агрессора, подобные формально законные траты являются верхом дурости, цинизма и преступности, если исходить из общечеловеческих представлений. Тем более что эти расходы стали возможными именно по причине войны, поскольку доходные части местных бюджетов разбухли по причине налогов на доходы военнослужащих, которые резко выросли в связи с полномасштабной агрессией, как и сама численность военнослужащих, о чем далее.
Во-вторых, скандал вокруг этих трат понемногу улегся, сменившись другими резонансными событиями, а проблема, судя, по всему осталась, то есть никаких изменений в «нормативку» внесено не было, и местные дельцы имеют возможность и далее тратить в свое удовольствие средства, неожиданно свалившиеся на голову в связи с войной, а бойцы на фронте продолжают испытывать нехватку всего – от боеприпасов и спецоборудования до массы бытовых вещей, без которых существование невозможно.
К этому следует добавить, что паразитирование на деньгах разбухших местных бюджетов центральная власть использует для политиканских игр в своем противостоянии с местным самоуправлением, вместо того чтобы совместно решить проблему, перенаправив часть средств на более важные и оправданные в нынешнее время нужды. Не говоря уже о том, что центральная власть и сама отметилась не только чередой подобных скандальных расходов, но и созданием преступно-идиотических препятствий для отечественных производителей, включая тех, которые работают на оборону, но это отдельная тема.
Суть проблемы состоит в следующем.
В свое время было принято решение о том, чтобы 64% доходов от налога на доходы физических лиц (НДФЛ), известного как «подоходный налог, оставлять в местных бюджетах для того, чтобы местные органы власти были заинтересованы создавать рабочие места и тем самым увеличивать доходы местных бюджетов. Несомненно, это хорошая и правильным идея.
Но когда началась полномасштабная агрессия и общая мобилизация, без всяких усилий со стороны местных властей возникли тысячи официально трудоустроенных с оплатой значительно выше средней – от 30 тысяч гривен и выше.
Экономист Павел Вернивский приводит следующие весьма прикидочные цифры, дающие, тем не менее, понимание ситуации.
В бюджете 2021 года общий фонд оплаты труда военнослужащим и полиции составлял немногим более 100 млрд гривен, а в бюджете на 2023 год этот фонд увеличился в 10 раз – почти до 1 трлн гривен, точнее до 973 млрд грн.
Далее простая арифметика: 973 млрд * 18% = 175 млрд возвращается назад в бюджет у вигляді подоходного налога, и 75% этой суммы идут в местные бюджеты, а это 131 млрд гривен дополнительных средств, которые неожиданно «упали на голову» местным бюджетам только потому, что в стране война.
От себя добавим, что в медиа неоднократно появлялась информация о том, что руководство органов местного самоуправления на местах часто вступают в сговор с командованием воинских частей, чтобы те в качестве места дислокации выбирали определенную территориальную громаду именно с целью получения дополнительных бюджетных поступлений, и такие вещи делаются отнюдь не бескорыстно. Конкретных фактов обнаружить не удалось, но жизненный опыт подсказывает, что такое более чем возможно.
Упавшие вдруг на голову огромные средства должны быть до конца года потрачены, поскольку, в противном случае, согласно закону, они будут изъяты в центральный бюджет. Кроме того, есть коррупционно-воровские интересы. Поэтому и затеваются все эти стройки стадионов многомиллионной стоимостью в городке с населением несколько списочных тысяч, перекладывание брусчатки и бордюров и так далее.
Излишек этих средств должен быть направлен на нужды обороны страны, в том числе на производство вооружений, включая дроны. Заодно будут создаваться тысячи рабочих мест, то есть будет решаться крайне острая проблема занятости.
Частично эту проблему смогут решать наиболее продвинутые местные самоуправления, например, в крупных промышленных центрах, где имеется необходимая инфраструктура, производственная база, ресурсы и кадры. Но для этого нужна координация центра, госзаказ, технические условие и прочие необходимые вещи.
Павел Вернивский предлагает радикальную смену подхода в отношении этих средств. Военное положение и критическая ситуация, по его мнению, требуют отказа от всех этих игр в децентрализованные бюджеты. Поэтому экономист предлагает следующее.
Усилить режим реверсной дотации и трансфертов из местных бюджетов в центральный, поскольку основные оборонные расходы, в частности финансирование военных частей на территории некоторых громад и закупку военного оборудования, несет государственный бюджет, поэтому он остро нуждается в источниках финансирования.
Кроме того, в настоящий момент появилось большое количество инвалидов, сирот, лишившихся жилья и имущества переселенцев. Местные бюджеты должны направить полученные избыточные средства на решение социальных проблем тех, кто пострадал от войны.
От себя приведем простой пример. Только в Киеве и в пригородах стоит огромное количество недостроев коммерческого жилья, судьба которых достаточно сомнительна. Местные власти могли бы выкупить часть из них, достроить и расселять в них переселенцев, на условиях сохранения этого жилого фонда в коммунальной собственности, чтобы беженцы могли платить только коммуналку, а не грабительские суммы за аренду, на которую у них часто нет средств. Но незаметно, чтобы этим кто-то серьезно озаботился.
П. Вернивский утверждает, что «скулеж» на тему местного самоуправления в такое критическое время следует отбросить, а к вопросу децентрализации можно будет вернуться после войны.
Есть и менее радикальные предложения, в частности, фиксация определенного процента «военных поступлений» в местные бюджеты, которые должны быть направлены на военные нужды, а также отдельно – на социальные нужды, вызванные войной.
Возможны и другие варианты…
Но проблема в том, что по прошествии полутора лет войны в этом вопросе ничего не сделано, хотя всего-то надо было – доработать нормативную базу. Но вместо этого в Раду подаются совершенно неадекватные предложения о введении «дня благодарения» и прочий бред.
В этом смысле, достаточно цинично выглядят политиканские попытки центральной власти «перевести стрелки» в этом вопросе на местное самоуправление. Здесь «хороши» обе стороны, которые уже давно должны были выработать совместное решение, принять его и немедленно приступить к его реализации, поскольку ситуация складывается критическая, когда каждый день и каждая гривна на счету.
Тот факт, что это до сих пор не сделано, может свидетельствовать только о том, что многим выгодна ситуация, когда «неожиданно» упавшие в местные бюджеты по вине войны средства можно использовать, мягко говоря, «с легкостью необыкновенной».
Воевать автору этих строк не пришлось, но по возрасту довелось видеть много участников еще той, Великой Отечественной войны, имевших к ней отношение в совершенно разных ипостасях. Это были и фронтовики, и партизаны, и труженики тыла, и узники гитлеровских концлагерей, и заключенные концлагерей сталинских, некоторые «успели» побывать и в тех, и в этих концлагерях, да еще и повоевать на фронтах. В конце 1970-х и даже несколько позднее было еще много людей той генерации, пребывавших в здравом уме и в твердой памяти. Люди эти были очень разные, с разными взглядами на мир, значительная их часть примерно одинаково «крыла матом» и Гитлера и Сталина, хотя среди них были и партийные, откровенно антисоветски настроенные, часто даже «в одном флаконе». Словом, нынешняя болтовня о «сплошь зомбированных совках» – это чушь для «малолеток» и какого-нибудь «института памяти», а не для тех, кому с этими людьми довелось столкнуться вживую, но это отдельная тема…
В контексте настоящего опуса важно другое. Большинство этих людей, включая тех, кто имел более чем обоснованные претензии к сталинскому режиму, даже независимо от образования, абсолютно четко отличали государство от своей страны и своей земли, которую нужно любой ценой защитить от озверевшего, вооруженного до зубов и морально уродливого врага.
Словом, все – как сейчас… И здесь ключевым является выражение «любой ценой», ибо только так можно победить путинскую орду. В этих условиях разворовывание средств и ресурсов, их разбазаривание на откровенно коррупционные проекты есть та сама измена, которую у нас модно называть «зрадой».
Точно такой же «зрадой» является тот факт, что за полтора года полномасштабной агрессии страна не переведена на военные рельсы, военная промышленность, смежные и жизнеобеспечивающие отрасли не работают в полном объеме, а обыватели и «элитняк» в тыловых регионах ведут расслабленный образ жизни.