Продолжать в том же духе для Кремля становится все опаснее.
Если не углубляться в детали, то экономические деяния российских руководителей увенчались в 2018-м тремя крупнокалиберными результатами.
Во-первых, сокрушительным успехом политики выжимания денег из всех подвернувшихся под руку источников.
Профицит федерального бюджета еще не опубликован в окончательных цифрах, но ясно, что измеряться он будет несколькими триллионами рублей и радикально превзойдет все профициты, имевшие место после 2008 года. В этом стремительно организованном накоплении денег чувствуется что-то революционное, если не сказать — маниакальное.
Тут и нефтедоходы, оказавшиеся значительно большими, чем ждали, и в значительной доле не потраченные, а отложенные про запас. И прибыток от растущих и придумываемых поборов. И успехи в «обелении» теневой экономики, сопровождаемые не только ростом поступлений от ее обложения, но и разгромом целых секторов, до этого жизнеспособных и общественно полезных. И, конечно, суровая экономия почти на всем — не только на народе, но даже, пусть и в небольшой степени, на охранительно-силовых ведомствах. В странах обычного типа рост устойчивости бюджетной системы откликается укреплением международного престижа национальной валюты и улучшением делового климата. Но не у нас. И вот почему.
Вторым важнейшим итогом большой политики российских властей в 2018-м стало резкое снижение финансово-экономического доверия к стране и внутри нее.
Перспектива новых санкций, по большей части только планируемых, закрыла для российских заемщиков денежные рынки и перепугала тех инвесторов, которые еще рисковали к нам приходить. Объемы вывода капитала из России утроились по сравнению с предыдущим годом.
Впечатляющие своим радикализмом меры российскоего Минфина по освобождению курса рубля от нефтезависимости почти достигли цели. Но от санкционной зависимости они его избавить, конечно, не смогли. Из-за страхов и паники перед возможными финансовыми атаками Запада рубль за год подешевел на 20%.
Следствием девальвации стало ускорение роста индекса потребительских цен. К концу 2018-го ежедневная скорость увеличения этого индекса была в два с лишним раза выше, чем годом раньше.
При этом вторая половина ушедшего года была омрачена набегами граждан на банки с целью изъятия на всякий случай вкладов, особенно валютных. Только повышением ставок всплески паники удалось кое-как приостановить.
И третий итог года, находящийся в полной гармонии с первыми двумя, — несокрушимый хозяйственный застой, противостоящий всем попыткам разогнать экономику.
Доктрина роста, которую сейчас муссируют российские власти, — это организация инвестиционного бума, опирающегося на внутренние источники и осуществляемого прошедшими проверку на лояльность миллиардерами с помощью казенных средств.
Более реалистичные способы развития даже и не рассматриваются, поскольку либо стали невозможными, либо воспринимаются как неприемлемые и расшатывающие систему.
Ничего удивительного, что общий хозяйственный подъем в 2018-м заметен только Росстату. В отдельных отраслях его можно было увидеть и невооруженным глазом, но в большинстве — нет. А уровень жизни, вопреки высочайшим уверениям о «рекордном росте» заработных плат, снова понизился, и это уже пятый год подряд.
Что же до лояльных миллиардеров-инвесторов, то они представили в Минфин список своих хотелок на общую сумму 15 трлн руб., предлагая выдать им «на инвестиции» 12 трлн из казны, а уж после их получения они якобы добавят аж 3 трлн своих. Понятно, что «инвестиционный бум» может мыслиться людьми этого круга только как великий распил государственных средств. Но, при всех успехах в затягивании поясов на народе, государственные ресурсы совершенно не соответствуют аппетитам едоков.
Добавим ко всему этому то уныние, которое к концу 2018-го охватило как массы, так и тех, кто принимает экономические решения. В такой атмосфере и с таким сомнительным наследством 2019-му как-то затруднительно будет стать началом эпохи расцвета. Из сценариев, которые можно для него составить, самый оптимистичный — оказаться не худшим или хотя бы не намного худшим, чем 2018-й.
Пройдем по тем же пунктам.
1. Продолжение метаний в поисках денег
Похоже, что прежней нефтяной благодати не будет. На дешевизне нефти вполне можно потерять $50 млрд, а то и $100 млрд экспортной выручки по сравнению с 2018-м. В нормальных условиях это было бы не критично, поскольку накопленный запас финансовой прочности очень велик. Даже если международные кредиты будут перекрыты санкциями, текущие выплаты по внешним долгам вполне осуществимы. Просто гигантские государственные резервы валюты очередной раз понадобится приоткрыть перед корпорациями-должниками. Так это дело привычное.
Но гораздо более серьезные неприятности могут принести санкционные удары по банковской системе. Убытки, конечно, по возможности переложат на рядовых людей, но целиком это сделать не получится. Добавим к этому неиссякающую одержимость властей в изыскании доходных источников.
Пенсионные новаторы еще не закончили
Вопреки общественным настроениям, они намерены в 2019-м шарить по карманам еще настойчивее. Не исключено даже введение нового налога на доходы под видом накопительных пенсионных сборов («индивидуального пенсионного капитала»). С политической точки зрения это было бы опрометчивым шагом — но что, кроме опрометчивых шагов, российское начальство вообще делает в последнее время?
Поэтому вероятность того, что материальные стандарты жизни людей удержатся в 2019-м хотя бы на нынешнем уровне, считаю не очень высокой. Даже если западные санкции осуществятся не в самом радикальном варианте, по реальным доходам сограждан ударят: упомянутый рост поборов, новые начальственные успехи в наступлении на теневые доходы, почти неизбежное ухудшение условий кредитования и, в особенности, инфляция, ускорение которой станет одной из главных экономических и политических тем 2019-го.
2. Дальнейшие удары по доверию
Причин, по которым доверие может вырасти, сегодня не видно. Разве что чудо какое случится. А вот для включения сценариев, в которых оно падает, никаких чудес не нужно.
Что если количество копящихся страхов перейдет в качество, и люди, потеряв голову от все новых инцидентов скрипалевско-азовского типа, все усиливающихся санкционных угроз, все более истошного телевизга и все более безумной болтовни говорящих голов, кинутся снимать деньги со счетов? А на них, между прочим, больше 20 трлн руб. Возможно ли такое? Как говаривал по другому поводу И.В.Сталин: «Конечно, возможно, раз оно не исключено». А следствием такого поворота событий стало бы замораживание вкладов, влекущее для всех более крупные материальные проблемы, чем любые неприятности 2018-го. Так что давайте заранее считать одной из серьезных удач 2019-го, если этого просто не случится.
3. Раскачивание застойной лодки, выдаваемое за политику роста
Высочайший приказ инвестировать и разгонять тем самым хозяйственный рост был очередной раз отдан в 2018-м и очередной раз не выполнен по причине традиционной неготовности правительственных планов и нежелания «инвесторов» потратить хоть копейку, не получив предварительно из казны, как минимум, рубля.
Но сейчас какие-никакие нацпроекты бюрократами сочинены, государевы купчины выстроились в очередь к начальству за деньгами, и опасность грандиозного растранжиривания средств подступила вплотную. К оздоровлению экономики сахалинские мосты касательства не имеют, но повиснуть на шее у страны вполне способны. Вероятность того, что это совсем минует, мала. Осталось надеяться, что процесс не зайдет слишком уж далеко.
Как ни в чем ни бывало продолжать в 2019-м тот экономический курс, который исчерпал себя еще в 2018-м, — дело достаточно рискованное. Этакое гадание на стране: «Любит, не любит; вытерпит, не вытерпит; к сердцу прижмет, к черту пошлет». Российское начальство, вопреки собственному опыту, воображает, что знает ответы на такие загадки.
