Будет ли это событие иметь какое-то реальное значение, начнутся ли изменения системы и выход из кризиса – или же шило уступит руководящее кресло мылу, но по сути все останется прежним – вот в чем вопрос.
То, что происходит сейчас в Армении, называется «демократическая революция».
Точнее, попытка демократической революции.
На постсоветском пространстве такие попытки уже были. Два хрестоматийных примера – Грузия и Украина. И главный вопрос сейчас: пойдет ли Армения по грузинскому или по украинскому пути?
Во всех постсоветских странах (кроме Балтии) после крушения СССР установились режимы сходного типа. Между ними, конечно, есть большая разница в деталях. Но суть у них одна: серая безысходность с привкусом крови. Коррумпированная диктатура, у власти бывшая советская партноменклатура и спецслужбы. Полицейское государство. Систематические нарушения или полное отсутствие гражданских свобод и прав человека. Контроль власти над СМИ. Коррупция. Тотальное и нарастающее отставание в развитии от цивилизованных стран, отсутствие перспектив для молодежи, бедность, клановость. Фальсификация выборов и вообще политической жизни.
Вроде бы ни кому из местных жителей эти пейзажи не нравятся.
Но и изменить их как-то не получается. Да и протесты возникают нечасто.
Армяне протестовали больше многих.
Именно массовые выступления в Армении стали одной из главных пружин, раскрутивших маховик развала Союза. Протесты вынудили Компартию Армянской ССР в 1990 году отказаться от власти.
После президентских выборов 19 февраля 2008 года в Ереване десятки тысяч вышли на улицы из-за фальсификаций. Массовые выступления продолжались 10 дней, пока 1 марта полиция с помощью дубинок и электрошокеров не разогнала лагерь демонстрантов на площади Свободы. Было введено чрезвычайное положение. Погибло не менее 8 демонстрантов и 1 военнослужащий
В 2013 году началась на улицы вышли сторонники проигравшего Саргсяну кандидата в президенты Раффи Ованнисяна.
В середине июня 2015 по всей стране начались мощные протесты против повышения тарифов на электроэнергию. Волнения продолжались четыре месяца.
В июле 2016 года вооруженная группа радикалов-националистов «Сасна Црер» захватила полицейский участок в Ереване, взяла в заложники высокопоставленных офицеров полиции и врачей скорой помощи и удерживала их в течение двух недель. В поддержку действий радикалов в Ереване прошли бурные демонстрации. При разгоне демонстрантов более шестидесяти человек были ранены.
И вот в апреле 2018 года армяне снова вышли на улицы. Просидевший в кресле президента Армении два срока Серж Саргсян решил остаться вопреки конституции у власти и дальше. Он изменил конституцию, переименовал должность президента в должность премьера и, похоже, намеревался править Арменией, как Путин намеревается править Россией – вечно.
Результат известен – в результате массовых протестов Саргсян ушел в отставку.
Однако будет ли это событие иметь какое-то реальное значение, начнутся ли изменения системы и выход из кризиса – или же шило уступит руководящее кресло мылу, но по сути все останется прежним – вот в чем вопрос.
В истории постсовка было еще три подобных примера – Украина, Грузия и Киргизия.
В Киргизии смена власти в ходе подобных событий прошла дважды – «тюльпановая революция» 2005 и революция 2010 года.
В Украине, как хорошо известно, таких революций тоже было две. И там и там к принципиальным изменениям в обществе и системы власти эти события не привели. По сути все осталось прежним.
По прошествии времени причины этого видны вполне отчётливо: у протестующих и у пришедших к власти в результате протестов политиков не было программы изменений. Это был именно протест «против», а не «за». Система достала всех, но вот на что и как её менять – никто не думал, только общие слова и ожидания, без конкретного механизма перемен.
В Грузии «революция роз» реально изменила страну, полностью поменяла ситуацию. Пришедшая к власти команда Михаила Саакашвили имела чёткий план кардинальных реформ – и с упорством начала сразу же претворять его в жизнь.
Пока, похоже, Армения идёт по украино-киргизскому пути, а не по грузинскому.
Парламент Армении не распущен, он продолжает заседать в том же составе. Правящая партия, которая и выдвинула Саргсяна в премьеры и которая, собственно, и протащила ту конституционную реформу по увековечиванию его власти – эта партия по-прежнему правящая. Хотя лидер протеста Никол Пашинян выразил намерение стать премьером, но пока власть в руках у бывшего вице-премьера Карена Карапетяна, преемника и соратника ушедшего Саргсяна.
Пашинян уже заявил, что будет настаивать на полном удалении Республиканской партии от власти.
«Пора строить новую Армения без коррупции» – говорят многие участники выступлений. «Справедливая Армения с равными возможностями», где «преступники ответят перед законом за грабёж страны». Но вот как именно это сделать, каким образом, какой должна быть новая общественная система, чем отличаться от старой, каковы механизмы достижения и закрепления этих перемен, что именно и как менять, и что в результате должно быть построено – никто не говорит, ни лидеры, и массы.
Возможно, пока не говорит. Это понимание, возможно, вскоре появится. Будет сформулирован план реформ. Стратегия и философия перемен. Возможно. Но возможно и не появится, и всё, по большому счету, останется прежним.
Есть еще один вопрос, который, конечно же, возник у многих.
Возможно ли такое в России?
Ответ, который, казалось бы, напрашивается сам собой – нет. В России такое невозможно.
Слишком разные национальные традиции.
В Армении народ был лишен своего государства в течение долгих веков. И в государственной власти он видит инструмент защиты национальных интересов. В национальном сознании присутствует идея, что государство – достояние народа, что народ рождает государство для защиты национальных интересов. Присутствует надежда, что может быть добрая национальная власть. Что такую власть можно и нужно строить
В России власть долгие столетия угнетала свой народ. Государство было тупой подавляющей силой. Живое – возникало вопреки государству. Поэтому от власти ничего хорошего не ждут, и на перемены во власти не надеются. Как правило, эти перемены к добру не приводят. Таков урок русской истории.
Разное отношение общества и к насилию со стороны власти.
Как и российская, современная армянская власть никогда не чуралась силовых методов подавления акций протеста. Во время массовых выступлений в Ереване 1 марта 2008 года силовики применили оружие против протестующих.
Однако именно эти кровавые события десятилетней давности сыграли роковую роль в судьбе Сержа Саргсяна. Последней каплей, переполнившей чашу терпения общества, стало напоминание тогда еще премьера о мартовских событиях 2008 года, в которых нынешний лидер протеста Пашинян, кстати, играл одну из важнейших ролей. Подавляющая часть народа восприняла слова Саргсяна как завуалированную угрозу повторить разгон демонстрантов с помощью дубинок и огнестрельного оружия. Именно эта угроза-напоминание, усиленная арестом Пашиняна и его ближайших соратников, и вывела на улицы Еревана десятки тысяч людей.
В России, как кажется, реакция была бы другой – страх и покорность.
Однако не всё так однозначно.
Русский народ долготерпелив, это известно. Но не менее известно, что уж если его терпение лопнет…
И ни власть, и вообще никто не может знать, когда именно это произойдёт.
Революции в России приходят внезапно. Как гроза.
Стоит помнить и то, что к победе армянской оппозиции привела креативная тактика команды Никола Пашиняна. Он сделал акцент на работе с молодежью, особенно со студентами. Революция в Ереване – дело молодых. Студенческие выступления стали катализатором, активировавшим протест в остальных возрастных и социальных группах, при этом ещё Пашинян начал переносить акции протеста из центра столицы в спальные районы, а также в другие города республики, подключая к мирным демонстрациям все новые массы населения. Эта тактика – вовлечение в протест жителей разных городов и ориентация на молодежь – имеет хорошие шансы оказаться успешной и в РФ. Кампания Навального это показала.
Политический пейзаж в России может меняться очень быстро. В течение столетий – мертвая выжженная растрескавшаяся пустыня…
Но вдруг:
Красная, красная кровь
Через час уже просто земля,
Через два на ней цветы и трава,
Через три она снова жива.
