Закон подвергается критике из-за больших полномочий, которые получает командующий Оперативным штабом, а также возможности для коррупции.
На оккупированном Донбассе завершается АТО и начинается новый этап – операция Объединенных сил. С таким заявлением 22 февраля выступил начальник Генерального штаба Вооруженных сил Украины Виктор Муженко.
Это стало возможно благодаря принятому недавно закону о деоккупации Донбасса – “Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины на временно оккупированных территориях в Донецкой и Луганской областях”, который президент Петр Порошенко подписал 20 февраля.
Согласно закону, Россия признается страной-оккупантом, а временно оккупированными территориями в Донецкой и Луганской областях определяются те, что были захвачены вооруженными формированиями РФ, где сейчас руководит оккупационная администрация.
Кроме того, закон предусматривает завершение АТО в связи с осуществлением мер по обеспечению национальной безопасности и обороны, отпору и сдерживанию вооруженной агрессии России. Суть этих мероприятий излагается в 8-й статье закона, а 9-я статья определяет, что полномочия по управлению этими процессами возлагается на Генштаб ВСУ.
Эксперты называют это решение долгожданным и позитивным. Ведь передача управления от штаба АТО, созданного на базе СБУ, в руки военных больше соответствует реалиям войны, а также освобождает от путаницы с координацией действий различных подразделений.
В то же время эксперты неоднозначно относятся к расширению полномочий ВСУ, что может обернуться ограничением прав граждан. С одной стороны, усиление контроля военных в тыловой зоне поможет быстрее реагировать на потенциальные угрозы со стороны врага.
Однако с другой стороны, речь может идти о нарушении прав человека. Так, в статье 10 говорится о том, что военные, правоохранители и лица, привлеченные к мерам безопасности и обороны, имеют право входить в жилые и другие помещения, принадлежащих гражданам, и использовать средства связи и автомобили граждан и предприятий. До этого такие действия военных допускались при введении военного положения.
В то же время юрист отмечает, что нормы этого закона прямо не противоречат законодательству Украины. Он действительно расширяет права президента, прописанные в Конституции, в частности о том, что границы и перечень всех оккупированных районов определяются президентом по представлению Минобороны. Однако принять решение о том, не нарушает ли закон Конституцию, может только Конституционный суд. Соответствующее представление в суд можно сделать после того, как закон вступит в силу.
Игорь Тышкевич, эксперт по международной и внутренней политики Украинского института будущего:
– Относительно изменений. Если солдат стоял на посту – он там и будет стоять. Если он стрелял во врагов – так и будет стрелять. Однако изменится система управления. Раньше было так: штаб АТО был создан, условно говоря, на базе СБУ, а Вооруженные силы Украины были только вовлечены в операции как силовой элемент, но потом несли на себе всю тяжесть войны.
Сегодня же объединенный оперативный штаб создается на базе ВСУ, а это значит, что отныне станет меньше путаницы в вопросе, кто кому подчиняется. Теперь приказы будут отдавать именно военные, а не представители СБУ. Оперативник СБУ может быть хорошим оперативником, однако не разбираться в руководстве группировкой войск.
Впервые формируется так называемый тыл армии. Если существует линия фронта, то есть тыловая зона, на территории которой действуют военные правила. Речь идет не о демократии или военном положении – это просто тыл, который существует в зоне любого конфликта. Без исключения. Сейчас у нас такого нет. У нас до сих пор было свободное передвижение, и контролировать все это могли только военные на блокпостах. Также военные не имели никакого влияния на органы местной власти в зоне конфликта относительно функционирования поселений, поселков или каких-то структурных объектов. Теперь, если речь об эвакуации местного населения в связи с определенной угрозой, то следствием может стать именно эвакуация, а не митинги с плакатами вроде “Оставьте нас в покое – это наш дом”. Теперь военные имеют право отдавать приказ.
Объединенный оперативный штаб имеет больше полномочий на быстрое реагирование по изменению ситуации в зоне конфликта. Сейчас все пункты пропусков работают на основании приказов, полученных из Киева. И чтобы пункт пропуска заблокировать или разблокировать, прекратить движение товаров и граждан или восстановить, необходимо также дождаться распоряжения “сверху”. Теперь такие решения смогут принимать на месте. Это очень важно, поскольку боевикам в любое время захочется пострелять, и тогда военные смогут оперативно среагировать и перекрыть пункт пропуска для безопасности населения.
Однако не стоит считать создание Объединенного оперативного штаба решением проблемы самого конфликта на Востоке. Сейчас такие изменения позволят в первую очередь навести порядок на линии фронта и уменьшить количество погибших. А восстановление государственного суверенитета на оккупированных территориях зависит от государственной политики, межгосударственных договоренностей и внешнеполитических компромиссов. В обязанности Объединенного оперативного штаба входит оборона территории Украины, и если войска оккупантов отправятся дальше – останавливать их. Для этого больше подходят нормы нового закона, чем условия АТО.
Николай Маломуж, бывший председатель Службы внешней разведки Украины:
– Президенту еще от 2015 предлагали создать Оперативный штаб, у которого был бы единственный руководитель, которому подчинялись бы ВСУ, Нацгвардия, СБУ и правоохранительные органы. В период военных спецопераций это было бы целесообразным. Поэтому решение о создании ООШ было принято с огромным опозданием. Можно было бы раньше избежать разногласий в приказах, действиях различных военных подразделений и предотвратить значительных человеческих потерь и жертв.
Отныне ООШ станет одним ответственным органом, с которым будут координировать работу все правоохранители и военные, будет полезным в случае необходимости предупреждения новой агрессии или организации оборонной опасности. Но важно, чтобы возглавил его человек, который имеет четкое понимание ситуации и опыт боевых операций, то есть был участником АТО, который уже координировал работу подразделений.
В то же время ряд пунктов закона вызывает вопросы, например, о предоставлении ВСУ особых полномочий, формате правоохранительной деятельности и ограничении прав граждан.
Так, председатель ООШ получит ряд полномочий, которые не предусмотрены Конституцией, среди которых внесение предложений по границам и оккупационным зонам, проведение каких-либо действий в отношении граждан или бизнеса, а также задержания, аресты правонарушителей, проникновение в помещения, использование при необходимости частного транспорта и т. д.
Поскольку речь идет не о какой-то оккупированной территории, а о той, которая контролируется нашими государственными органами, на которой размещены ВСУ и где нет военного положения, ни правоохранители, ни военные не имеют полномочий проводить какие-то обыски без санкции, что автоматически становится ограничением в полномочиях военных. Поэтому это противоречит Конституции и другим документам, гарантирующим права человека.
Также есть расхождения с Конституцией относительно принятия решений о территории и полномочий, которые в этом предоставляются президенту. Президент не может этого делать. А мы не можем ставить целесообразность выше Конституции. И если уж вносить изменения – то в Конституцию и все другие законодательные акты.
Еще один важный момент касается Минских соглашений. Они определены приоритетными, однако, если мы говорим об оккупированных землях и об агрессоре – то такое бывает только в состоянии войны. А мы до сих пор не определились, война у нас или нет – так не бывает в системе международного права и международных отношений. Поэтому непонятно, каким образом в дальнейшем будут реализовываться те же Минские соглашения.
И если президент отметил, что новый закон с ними согласуется, то на практике это будет очень сложно. РФ уже использует нововведение против нас, заявляя, что это срыв Минских соглашений, тогда как украинская власть стремится решить все мирным путем. И начинается новый виток напряжения сначала на политическом и дипломатическом уровне, а затем и на уровне тех террористических организаций, которые уже заявили о том, что мир закончился и началась война. Поэтому не исключено, что следует ожидать новой эскалации на Востоке и даже появление новых форматов боевых действий.
Михаил Можаев, руководитель юридической фирмы “Можаев и партнеры”:
– Этот закон регулирует не столько отношения между военными и гражданским населением, сколько положение военных частей и гражданских администраций.
В законе действительно очень подробно расписаны полномочия военного командования. Но дело в том, что эти полномочия в той или иной степени уже были закреплены в законодательстве Украины. Они только не были так систематизированы.
Учитывая на нынешние вызовы, придумывают новые структуры – АТЕ, Объединенный оперативный штаб (ООШ) и т. д., то есть вводятся новые термины, которые по сути подменяют военное положение. Но этот закон был принят, и когда он вступит в силу, его нужно будет выполнять, независимо от того, что было принято ранее.
Этот закон не противоречит действующему законодательству Украины. Он вводит специальные нормы, регулирующие особый правовой статус на этих отдельных территориях.
Также этим законом фактически легализуется возможность отстранения гражданских администраций от власти и создание на их месте военно-гражданских администраций. Эти нормы расширяют полномочия в случае введения военного положения в отдельных местностях в связи с вооруженной агрессией Российской Федерации в Донецкой и Луганской областях.
Этот закон действительно предоставляет президенту полномочия, не предусмотренные Конституцией. Он их расширяет. И когда закон вступит в силу, будет возможность подать в Конституционный суд о признании его неконституционным.
Единственное, на что хочу обратить внимание – на полномочия Объединенного оперативного штаба, касающиеся контрольно-пропускных пунктов. Командующий ООШ может устанавливать пропускной режим, в частности правила и условия перемещения товаров. А это очень сильно влияет на товарооборот.
В законе конечно есть оговорка, что все эти вопросы согласовываются с СБУ и Кабмином, но скорее всего полномочия будут полностью возложены на командующего ООШ. А это очень большие полномочия. Основания для ограничения перемещения товаров в законе расписаны довольно расплывчато – если есть подозрения. То есть фактически это невозможно будет обжаловать. И это прямо наталкивает на мысли о коррупции в огромных масштабах.
